Есть приметы, по которым мы сразу определяем, свой человек или чужой. Только воспитанному на советской киноклассике человеку понятен глубинный смысл фраз «А вас, Штирлиц, я попрошу остаться» или «Танцуют все!». Это называется культурным кодом. Он помогает понять, из одной ли мы «песочницы».
На региональном уровне тоже есть сигнальные знаки «Я свой!» — особенности говора, какие-то местные словечки, знаменитый петербургский «поребрик», к примеру. А вот с музыкальными региональными символами повезло не всем. Много ли мы знаем песен, допустим, про Липецк или Воронеж? Они, несомненно, есть. О Воронеже песню написала не кто-нибудь, а Пахмутова, но за пределы города она не вырвалась, ее не запели на всю страну, как «Где же моя ясноглазая, где?/В Вологде-где-где» или «Вышел в степь донецкую парень молодой». Можно еще вспомнить «Мой белый город, ты цветок из камня» — город в тексте не назван, что и хорошо. Под определение попадет хоть Тверь, хоть Тамбов. Последнему тоже повезло. О мальчике, который туда едет, в середине 90-х извещал каждый киоск, торгующий кассетами.
А что же наш регион-40? Песен самых разных жанров о Калуге, Обнинске — полно. Тут вам и бардовская лирика, и советский агитпроп, а еще очень много современного рэпа. Но все это — «продукт внутреннего использования», широко в народ ушли только три песни, написанные давно, еще в 60-е годы. Три — немало. Какой еще провинциальный регион России может похвастаться таким большим числом?
«Городок»
Целый день стирает прачка, / Муж пошел за водкой, / На крыльце сидит собачка / С маленькой бородкой/ … А кому сегодня плакать /В городе Тарусе?/ Есть кому сегодня плакать –/ Девочке Марусе/… Опротивели Марусе / Петухи да гуси./ Сколько ходит их в Тарусе,/ Господи Иисусе!
Эти стихи («Городок») Николай Заболоцкий написал за год до смерти, в 1957 году. Многие думали, что они о детстве Марины Цветаевой, прошедшем в Тарусе. Но нет. Это просто зарисовка с натуры. Прачка, ее мужпьяница, их дочь Маруся — тарусские соседи Заболоцкого, тоже вполне реальные люди.
Стихотворение тронуло мно
гие души отражением провинциальной безысходности и детской мечтой вырваться из мира, где одни «петухи да гуси». В 1965 году известный в те годы бард Владимир Красновский сочинил музыку на стихи Заболоцкого и был первым исполнителем песни. Мелодия оказалась удачной, запоминающейся. Песня «пошла» — буквально из уст в уста, от одного любителя петь под гитару к другому, ведь тогда подобные вещи в нашей стране в студии не записывались, на пластинках не издавались, потому что, в принципе, «Городок» — антисоветская крамола.
Песня благополучно дожила до перестройки, и тогда ее записал дуэт Татьяны и Сергея Никитиных, в 90е годы «Городок» вместе и по отдельности исполняли Андрей Макаревич и Борис Гребенщиков. А незнаменитых исполнителей — сотни. Существуют и другие варианты музыки на эти стихи, но первоисточник из них — самый популярный.
Кстати, о Марусе. Вырваться из Тарусы ей было не суждено. Да и вообще судьба оказалась тяжелой — в пьяной ссоре зарезала своего сожителя, отбыла срок…
А в Тарусе с тех пор, по сути, мало что поменялось. Да, конечно, центр городка стал прекрасен. Там замечательный сквер над Окой, тротуары в плитке, неординарные памятники Цветаевой и Паустовскому, музеи. Но отойдешь от центра — все те же петухи да гуси. И улицы незаасфальтированные, грунтовые. Время там не движется.
«На безымянной высоте»
«Дымилась роща под горою,/ И вместе с ней горел закат./ Нас оставалось только трое/ Из восемнадцати ребят./ Как много их, друзей хороших,/ Лежать осталось в темноте,/ У незнакомого поселка,/ На безымянной высоте…
В стихах Михаила Матусовского нет никакого указания на то, где находится та самая Безымянная высота. Но он сам рассказал об этом «за кадром». Она недалеко от деревни Рубеженка Куйбышевского района, в югозападном углу Калужской области.
Там в ночь с 13 на 14 сентября 1943 года произошел бой, о котором спустя 20 лет Матусовский написал стихи. Во время войны поэт служил в газете 2го Белорусского фронта. Через несколько дней был на месте боя, и то, что он увидел, произвело на него сильнейшее впечатление. Там 18 солдат захватили безымянную высоту 224,1 м, но немцы отсекли их от своих, и всю ночь наши держали круговую оборону. Выжили только двое. В стихах написано, что трое, но это автору вполне можно простить.
…В начале 60х режиссер Владимир Басов пригласил Михаила Матусовского для работы над фильмом «Тишина» — написать текст для главной песни фильма. «Нужно было написать песню, не поражающую масштабностью и размахом событий, — вспоминал поэт. — И тогда я вспомнил тот бой. В истории войны он только маленький эпизод, но как велико его значение!» Стихи были написаны, но у композитора Вениамина Баснера никак не получалась мелодия. Режиссер забраковал три предложенных варианта. «Сердитый, ехал я домой в Ленинград, — вспоминал композитор. — И вдруг по дороге, в вагоне дневного поезда, почувствовал совершенно новую мелодию. Записать ее было нечем, не на чем, поэтому всю дорогу пел про себя, чтобы не забыть».
Фильм вышел на экраны в 1964 году, песню исполнял Лев Барашков, известный тогда певец, калужанин, кстати, родом. Фильм «Тишина» мало кто помнит, а песню — знают. Потом ее пели Эдуард Хиль, Юрий Гуляев, Иосиф Кобзон и еще множество баритонов второго плана. А в новейшее время — лучший оперный голос страны Дмитрий Хворостовский.
Таких безымянных, политых кровью высот в России тысячи. Песня Баснера и Матусовского — музыкальный памятник всем солдатам Великой Отечественной. Но мы помним, что в ее основе — реальные события, произошедшие на Калужской земле.
«Здравствуй, милая Калуга»
«Над рекою, над Окою/ Тают белые дымки./ Окликают нас с тобою /Пароходные гудки./ Мы влюбленно глядим друг на друга/ В позолоте рассветных лучей:/ Здравствуй, милая Калуга,/ Город юности моей…
Музыку к стихам Михаила Пляцковского написал калужский уроженец Серафим Туликов, чье имя сейчас носит областное музыкальное училище. Туликов был в свое время знаменитым и обласканным властью композитором. На его счету сотни конъюнктурных произведений — о Ленине, партии, борьбе за мир. Есть даже «Песня о баллистической ракете». Но шелуха со временем слетела, а шедевры остались. И песня о родном городе — безусловный шедевр. Проверено временем.
Кто ее только не исполнял. Самый же популярный вариант представила эстрадная «звезда» 70х — Валентина Толкунова.
Уполномоченный по правам человека в Калужской области Юрий Зельников, написавший несколько краеведческих книг, незадолго до смерти Туликова встретился с ним и расспросил об истории создания знаменитой песни. Это был заказ обкома партии. «По заказу она могла и не получиться, но Бог смилостивился. И я угадал! — рассказывал Туликов. — Это ж надо суметь написать о Калуге и в точку. Самто можешь под настроение написать любую удачную песню. А ты попробуй по заказу удачно сделать. Черта с два!».
Премьера песни прозвучала в Калуге в 1965 году. Потом к Туликову подошел представитель обкома и на ухо шепнул: «Серафим Сергеевич, песня замечательная. Но в Калуге причала нет, и по Оке пароходы не ходят». Туликов это замечание вспоминал с улыбкой: «Теперь это не имеет никакого значения. Крыльято песне дает музыка!»
До сих пор позывные калужского радио — мелодия песни «Здравствуй, милая Калуга!»
