После пятидневного совещания специалисты подвели там итоги по устранению тяжелого наследия прошлого, в свое время грозившего экологической катастрофой, которая постигла губу Андреева. В этой титанической работе участвовали вместе с Минобороны и Росатомом практически все обнинские институты, вклад которых в общий труд дал ожидаемый положительный эффект. Но об этом чуть позже. А сначала — о сути предмета самой публикации.
Авария, про которую молчали
Во-первых, что такое губа Андреева, у которой есть неофициальное название «Ядерная»? Все началось с новой эры — эры атомного ядра. Всем известно — она обогатила новыми технологиями землю, небо, моря и океаны. Атомные подводные лодки — тоже ее порождение. На Северном флоте их эпицентром считают Западную Лицу — по одноименному названию чистейшей реки. Губа Андреева — рядом, хотя добраться туда можно было только по морю: из Лицы до губы ходу 15 минут на катере. А сама губа — тоже своего рода центр в анклаве Северного атомного флота, куда по морю отправляли атомные реакторы — отработанные или на перезагрузку — со всех плавучих средств.
Мало кто не знает песню «Растаял в далеком тумане Рыбачий, родимая наша земля...». Но мало кто знает, что южный берег полуострова Рыбачий был северным берегом губы Андреева. И что в 1982 году там случилась авария. Авария, про которую молчала страна Советов, но которая уже несла угрозу радиационного облучения персонала и заражения всей прилегающей акватории Западной Лицы. Почти сразу просочилась информация в западные СМИ. Из Лицы в Москву тоже ушла депеша о том, что зафиксирована утечка радиоактивных материалов из хранилища отходов ядерного топлива (ОЯТ).
В Обнинске в Центре ВМФ работает контр-адмирал в отставке Леонард Никитин. Применительно к той аварии — человек-энциклопедия. Он знает о ней с первого дня. 13 лет находился в должности зам. командующего 1-й Краснознаменной флотилии Северного флота, которая квартировала в Западной Лице. Совсем рядом и размещалась береговая техническая база под № 569, собственно, это и было хранилище радиоактивных материалов и отходов.
Леонард Борисович рассказал, что представляла собой эта база. Главный ее объект под №5 — огромная толстостенная бетонная коробка. Видеть губу и тем более территорию хранилища могли лишь подводники, выходя в море и возвращаясь «домой», в свою секретную тогда Западную Лицу. А в самом главном здании №5 были сооружены два специально оборудованных прямоугольных бассейна (каждый 1000 куб. метров), облицованных сталью. Отработанное топливо, к примеру, ТВЭЛы, «укладывали» по 5-6 штук в специальные емкости, которые попросту называли «чехлы», или «мешки» (конечно, ничего общего не имеющие с нашими бытовыми «мусорками») — каждый чехол весом 300 кг и в каждом из них ТВЭЛ — в отдельном герметизированном «чулке». «Чехлы» погружали в бассейн с водой и приковывали наверху здания мощными цепями к кронштейну, где, как на роликах, их можно было передвигать, чтобы не сблизились друг с другом — все знают, критическая масса не исключала цепной реакции.
От очевидца событий
Конечно, специалисты знали, что Андреева губа — особое место в Арктическом регионе. И оно требовало особых мер безопасности. Но даже здесь, как почти и везде в прежние времена, допускалось постоянное отступление от жестких норм и правил. Никитин продолжал свой рассказ:
— Проектная емкость хранилища составляла около 2000 «чехлов», а «набивали» в него до 12 тысяч. Естественно, просто нереально было предполагать, что хранилище выдержит такую нагрузку. «Мешки» с ОЯТ срывались с крючков и падали на дно бассейна, откуда достать их не было никакой возможности. Там они так и лежали, порой друг на друге, тая угрозу неуправляемой ядерной реакции. Да и само здание хранилища, как и береговой технической базы, возводили военные из стройбата: как мы знаем, это призывники из среднеазиатских и закавказских республик. Они многое делали на скорую руку, работали с большими нарушениями, не все знали даже русский язык.
Вот и случилось то, что не могло не случиться. Однажды в хранилище образовалась течь. Сначала небольшая. Ее пытались залепить мукой — мол, она склеит щель. Не получилось. Стали сыпать муки еще больше. Не помогло. Течь увеличивалась. Первыми ее заметили норвежцы и забеспокоились, о чем сразу оповестила пресса. Наши тоже забеспокоились. Доложили по команде в Москву и академикам Александрову, который возглавлял тогда институт Курчатова, и непосредственно Хлопкину — именно он отвечал за эксплуатацию всех плавучих транспортных реакторов. В Лицу тут же стали прибывать специалисты. Одно совещание… Другое… Наконец — полный состав технического управления ВМФ вместе с адмиралом Новиковым. Началась упорная и ускоренная работа. Неоценимую роль в ней сыграли Норвегия, Швеция, Великобритания, вкладывая крупные материальные ресурсы. Тогда ликвидация последствий аварии была и «у них», и «у нас» общей темой беспокойства и поиска оптимального результата.
Реабилитация
Но самым правильным стало решение — передать «тревожный» объект из Минобороны в Росатом, что и было сделано в 2001 году. Сегодня можно говорить уже о результатах, которые зафиксированы в итоговом документе прошедшего семинара. В частности, выполнена Федеральная целевая программа по утилизации АПЛ 2005 — 2011 г.г. Реабилитированы территория губы Андреева и расположенные на ней объекты. Построен новый главный комплекс хранения радиоактивных отходов и создана новая система обращения с ОЯТ, не имеющая аналогов в мире. Ядерная, радиационная, техническая, экологическая и пожарная безопасность полностью соответствуют требованиям действующих нормативных документов. Словом, нынешняя губа Андреева не имеет ничего общего с прежней. И что особенно важно, — реабилитация опасного объекта началась со строительства дороги, которая связала его с материком. Без нее все старания были бы напрасными. Только прочная, современная дорога могла выдержать тяжелую технику, которую требовал регламент решения задач особой сложности. Похожего опыта в мире не было. Раньше куда более легкую технику доставляли на судах, что тоже было очень опасно, так как эта техника была равнозначна водоизмещению судов.
В этой колоссальной работе, как сослался на семинар депутат Госдумы Геннадий Скляр, участвовали многие проектные, конструкторские институты, заводы и целые отрасли России. Работа эта продолжается. И ведется она в тесном взаимодействии с западными партнерами, в частности, с сопредельными морскими странами — Швецией, Норвегией, Великобританией, на что не влияют никакие политические пристрастия. И, конечно же, немалую роль в восстановлении нормальной ситуации в районе Западной Лицы сыграл Обнинск.
Это подтвердил и академик Рудольф Алексахин: «Наш институт ВНИИРАЭ не был ключевым в общем реабилитационном проекте губы Андреева из-за того, что там не земля, а твердый грунт. Но все остальные институты — это мозговые центры проекта. Удивительно, насколько тогда, на заре атомного века, Обнинск, точнее, его прародители, предвосхитили время. Они уже тогда заложили научные основы выздоровления воздуха, воды, растительного и животного мира, да и всего человечества в случае их радиационного поражения».
Нонна ЧЕРНЫХ
