Как-то не очень заметно Государственная Дума приняла закон о запрете ГМО (нельзя выращивать и разводить растения и животных, генетическая программа которых изменена с использованием методов генной инженерии). Не очень заметно, наверное, потому, что одновременно были приняты законы «пакета Яровой», на что общество обратило гораздо более пристальное внимание.
На эту тему мы попросили дать комментарий ведущего научного сотрудника ВНИИРАЭ, молекулярного биолога, кандидата наук Владимира Бондаренко.
Новая среда. Чем плох или хорош запрет ГМО?
Бондаренко. Закон дает право правительству запрещать ввоз в страну продукции, содержащей ГМО. Это положительный момент. Необходимы протекционистские действия по отношению к своим производителям. Мы очень сильно отстаем от развитых стран в области молекулярной биологии вообще и генной инженерии в частности. Наукоемкость сельского хозяйства в России невысока, а 60% посевных площадей у нас находится в зоне рискованного земледелия. Отдельной статьей закона вводится запрет на ввоз генно-модифицированных семян, что тоже правильно — необходимо заботиться о продовольственной безопасности страны и давать возможность своим производителям выпускать на рынок такие же семена.
Новая среда. Однако применение генно-модифицированных семян в сельском хозяйстве теперь запрещено. Без разницы, импортные они или отечественные.
Бондаренко. Этим самым закон ставит крест на генной инженерии страны, и в этой части он наносит вред. Закон дает возможность ученым проводить исследования и дальше, но какой в них толк, если их применить нельзя? Вот если бы запретили использовать иностранные ГМО, а отечественные, если их безопасность доказана, разрешили — было бы совсем другое дело.
Новая среда. В том-то и дело, что есть много людей, убежденных в опасности ГМО.
Бондаренко. Люди обычно боятся всего нового. Тем более что на тему ГМО существует много спекуляций и необоснованных суждений.
Новая среда. ГМО безопасны?
Бондаренко. Начнем с того, что геном любого организма, и мы с вами не исключение, в течение жизни мутирует, изменяется. То же происходит и с растениями. И когда человек начал заниматься земледелием, он стал применять селекцию, отбирая для посева семена лучших для него растений. Абсолютно все современные культурные растения — результат селекции. Посмотрим на животноводство. Нет в дикой природе коров! Человек осознанно провел селекцию, и появился новый вид парнокопытных. Когда мы едим селекционный картофель, не боимся от этого умереть, правда?
Новая среда. А генная инженерия — та же селекция, только другими методами…
Бондаренко. Именно! Генная трансформация — это внесение точечных изменений в геном методами молекулярной биологии с целью получения новых свойств. Классическая селекция, грубо говоря, это то же самое, только ждать долго. Что важно знать каждому — генно-модифицированные организмы проходят очень тщательную проверку. Новые сорта хорошо изучаются, в том числе и на токсичность. Их вносят в глобальный реестр с четким указанием, какие модификации произведены. Все известно. Эта продукция безопасна.
Новая среда. Методами генной инженерии можно злонамеренно создать вредную пищу?
Бондаренко. Да. Но это неизбежно станет известно. Потому что контроль серьезный. В случае же традиционной селекции такого контроля нет. Классический пример — в середине прошлого века вывели новый гибридный сорт винограда «Изабелла», устойчивый к насекомым-вредителям. Лозу не надо было опрыскивать химикатами. Спустя годы выяснилось, что в результате селекции «Изабелла» стала содержать токсины, в десятки раз превышающие норму.
Новая среда. Значит, самый безопасный метод изменения генома — генная инженерия?
Бондаренко. Да. Запрет перечеркивает усилия многих ученых, направленные на улучшение отечественного сельского хозяйства. Академия наук уже включилась в борьбу за отмену запрета. Какой будет результат борьбы, предсказать не берусь.
