Филиал НИФХИ в массовом порядке проигрывает суды своим работникам.

На прошлой неделе 19 работников «Карповки» выиграли суды со своим работодателем. Теперь предприятие обязано выплатить им годовые бонусы — а это около шести ежемесячных окладов в расчете на человека. Плюс суд постановил возместить каждому истцу по 5 тыс. руб. за моральный вред. Всего же иски поданы от 56 сотрудников — при том, что в институте работают около 650 человек, цифра огромная. И, разумеется, не окончательная — узнав о победе коллег, многие прежде пассивные работники тоже засобирались в суд.

Новость эта уже разнеслась по городу и вызвала много разговоров. Можно понять, когда человек жалуется в суд, если он работает у какого­-нибудь ИП Махрюткина или в ООО «Иртыш-­41». Бывают бизнесмены, которые не слишком озабочены исполнением трудового законодательства. Но вот чтобы в массовом порядке по поводу невыплат судились с научным институтом и чтобы так же в массовом порядке выигрывали эти суды, такого не то что в Обнинске, а, наверное, нигде на просторах нашей необъятной родины еще не было.

Что же случилось на «Карповке»? Не так давно там возродился профсоюз, который настоял на принятии многих документов, в том числе и коллективного договора. Принято в институте (также с участием профсоюза) и положение о выплате годового бонуса, в котором черным по белому говорится о том, что он берется из средств фонда оплаты труда и предоставляется всем штатным работникам.

При этом годовой бонус не является гарантированной выплатой. Собственно, за этот пункт администрация и зацепилась — мы, дескать, гарантий изначально не давали. А, значит, можем не платить. И не платили. То есть не то чтоб совсем никому бонуса не начисляли, кому­-то его все же дали — примерно 21% сотрудников. Но большинству — нет. Люди стали возмущаться: получается, кто начальству понравится, тому и денег отсыплют, а кто поершистей, того накажут? Возражать было трудно.

С этой ситуацией стала активно бороться председатель профкома Светлана Маркушевская: по закону и по положению выплаты не могут носить дискриминационного характера. Если хотя бы одному человеку бонус дали, значит, он положен и всем остальным. К слову, ей самой бонус начислили, могла бы сидеть себе спокойно. Но не такой она человек. Хотя понятно, что без последствий ее поведение остаться не могло.

— В феврале меня преду­предили о том, что мою должность завсектора сокращают, — вспоминает Светлана Болеславовна. — И никакой другой работы, кроме как стать уборщицей, не предложили, хотя были и другие вакансии. Такие бумаги­-предупреждения я получала трижды. Разумеется, подобное давление было не чем иным, как наказанием за мою профсоюзную работу — таково мое твердое убеждение. Но я решила не сдаваться и согласилась быть уборщицей — об этом и написала в уведомлении, где говорилось, что 25 апреля трудовой договор по прежней должности со мной будет расторгнут.

Однако когда Маркушевская пришла, как обычно, на работу 26 апреля, ее не пустили за проходную: пропуск был заблокирован. Она обратилась в суд, и тот в начале августа восстановил ее в прежней должности с выплатой всех положенных в таком случае компенсаций — работодатель допустил грубейшие нарушения трудового законодательства. Так что она и на работу в институт вернулась, и от своей профсоюзной деятельности не отказалась.

Поскольку администрация не соглашалась по­-хорошему выплачивать положенные сотрудникам деньги, пришлось составлять судебные иски — профсоюз тут проделал огромную работу, помогая всем желающим. И результат превзошел все ожидания.

Чем же мотивирует администрация свой отказ платить надбавку? Разными обстоятельствами. Например, тем, что не было на то приказа директора. Или тем, что в фонде оплаты труда не было предусмотрено специального резерва, а потому любые подобные выплаты стали бы бухгалтерским нарушением. При этом постоянно говорилось о том, что делается все возможное, чтобы восстановить справедливость — вот только обстоятельства сложились неудачно, и денег категорически не хватает. Впрочем, обычным работникам все эти узкоспециальные подробности малоинтересны. У них другой вопрос: почему пятой части сотрудников деньги дали, а конкретно нам нет?

Во время открытого судебного процесса представитель института Сергей Безрученко заявил, что выплата положенных бонусов может привести филиал НИФХИ к банкротству. Честно говоря, цифровые данные были представлены действительно довольно пугающие. Вот несколько примеров. Есть у Карповки заказчик — ОАО «В/О Изотоп». По плану в прошлом году ему должны были отгрузить изотопной продукции на 479 млн., реально заказчик выбрал — на 323 млн. То есть разница между договорными и фактическими объемами составила 156 млн. И карповчане об этом хорошо знали. Знали и о том, что дело находится в суде и что «недостачу» им вроде как обязаны вернуть. Но вместо 156 млн. выгорело всего 8,5. Пшик. Карповка уже должна бюджету и внебюджетным фондам 18,5 млн. Но главное — это вексельные долговые обязательства. Филиал продал векселя на сумму 230 млн. И срок их погашения совсем близок — 27 декабря 2013 года. Одним словом, предприятие в долгах, как в шелках. И невольно возникают вопросы: как же до такого дело-­то дошло? И как же было сделано столько ошибок? Почему, влезая в долги, жили на довольно широкую ногу? Кто ответственен за многочисленные нарушения трудового законодательства? Почему такая низкая квалификация у управленцев? Почему довели до такой серьезной социальной напряженности в коллективе?

Вряд ли тут можно добиться внятного ответа. А тем временем — суды продолжаются, и сомнений в их исходе нет. Сможет ли Карповка достойно отыграть хотя бы финал при том, что дебют был просто провальным?