У Екатерины Ивановны Дружининой очень беспокойная жизнь. И больше всего ей доставляет хлопот, с ее слов, сосед сверху: «16 лет он мне постоянно заливал кухню. Мы с мужем много раз пытались выяснить, в чем дело, но сосед имеет привычку не открывать дверь». А чашу терпения переполнило то, что в августе прошлого года, как говорит Екатерина Ивановна, у соседа на пол упало что-то очень большое: «От бетонной плиты моего потолка отвалилось два куска, и вся комната наполнилась пылью. Я поднялась к соседу, чтобы выяснить, в чем дело, но дверь мне, как всегда, никто не открыл».
Дружинина решила привлечь соседа за это к ответственности и начала действовать. Обратилась сначала в управляющую компанию «Комфорт», чтобы та составила акт о произошедшем. Коммунальщики пришли, удостоверились в том, что потолок не в порядке, написали в акте, что «выпал руст» (так называется наполнитель в стыке между плитами перекрытия). Но, чтобы установить причину, надо было посетить верхнего соседа, а…дверь никто не открыл. Поэтому в акте появилась запись: «Доступ в квартиру не был получен». Ремонтировать потолок за свой счет «Комфорт», понятное дело, отказался: «Нашей вины в произошедшем нет», — и бедной старушке был дан совет обратиться к участковому.
Но и участковый не помог разобраться. Вот как Екатерина Ивановна описывает свои дальнейшие мытарства: «Обращалась к участковому два раза. Ответ был таков: если бы это случилось после 23 часов, тогда можно было бы писать заявление, а в дневное время в своей квартире сосед может делать все, что захочет. Сосед, похоже, участкового тоже в квартиру не впустил. Обратилась за помощью к начальнику милиции Мазелову, ответ пришел с предложением обратиться в прокуратуру или в суд. Написала прокурору. Получила ответ — обращение передано для рассмотрения в милицию. А уже оттуда сообщили, что «принято решение о направлении материала в номенклатурное дело». А что это значит, я не знаю. Потом мне подсказали, что для подачи иска в суд о возмещении стоимости ремонта требуется эксперт. Обратились сначала к одному оценщику, потом к другому, но оба отказались браться за это дело — потому что нужно осматривать соседскую квартиру, а сосед все равно за порог не пустит. По состоянию здоровья я не смогу защитить свои права, поэтому остается терпеть издевательства и ждать, когда сосед сам провалится через потолок в мою квартиру».
Как видим, Екатерина Ивановна прошла весь круг, который может в этом случае пройти законопослушный гражданин — обращалась и в управляющую компанию, и к участковому, писала письма милицейскому и прокурорскому начальству, обращалась к экспертам, но все почему-то уткнулось в закрытую дверь соседа.
А сосед — Алексей Владимирович Мышев, преподаватель ИАТЭ, человек глубоко верующий, действительно имеет обыкновение не пускать посторонних в квартиру. И телефона у него нет — ни стационарного, ни мобильного. Мы трижды в разные дни и разное время суток стучались к нему — никто не открыл. Пришлось искать его на рабочем месте, благо, его непосредственный руководитель помог это сделать. На поиски Мышева пришлось потратить всего два дня.
Судя по всему, у правоохранительных органов такого времени, чтобы защитить 89-летнюю старушку, нет. Или происшествие кажется им слишком незначительным, подумаешь, руст из потолка выпал, так не убило же ведь никого? А представить себя на месте этой бабушки слабо?
Итак, нам удалось с Мышевым встретиться, не особо при этом напрягаясь — человек он, в принципе, доступный. Разумеется, Алексей Владимирович все отрицал: «Ничего в моей квартире тяжелого не падало. Живу тихо, никому не мешаю. С соседкой снизу общаться не хочу — мне скандалы не нужны. Но всегда готов рассмотреть вопрос о компенсации вреда, если что-то неприятное по моей невольной вине произошло». Преподаватель, кстати, был очень удивлен тому, что уже больше года Дружинина пытается найти на него управу: «За это время ко мне никто не обратился. Да, я допоздна нахожусь на работе. Но если бы мне пришла повестка с предписанием явиться куда следует, я бы, как законопослушный человек, обязательно пришел. Но никаких повесток не было».
Разумеется, не дело газеты разбираться в том, по какой причине Екатерине Ивановне нанесен ущерб, — это дело коммунальщиков, оценщиков и правоохранителей. Но ни те, ни другие, ни третьи этого сделать не смогли. Или не захотели?
В заключение отметим: когда после нашего разговора с Алексеем Владимировичем прошла неделя, мы позвонили Екатерине Ивановне и поинтересовались, сделал ли сосед что-нибудь, чтобы уладить конфликт? Оказалось, что нет, не сделал ничего…
Получается, что слова благодарности и заверения в том, что мы все сделаем, чтобы у ветеранов войны была счастливая, спокойная старость, произносятся «ответственными товарищами» только 9 мая, а в остальные дни можно об этом забыть?
Алексей СОБАЧКИН