Депортировать нелегального мигранта, совершившего преступление, по ныне действующему законодательству практически невозможно. В этом году из Обнинска отправлено на родину всего три таджика.
Не так давно в народной газете описывалась история, как нелегальный мигрант, называющий себя гражданином Узбекистана, забрался в мой дачный дом. Его удалось задержать, и сейчас он сидит в калужском СИЗО, дожидается суда. Максимум, что ему «светит» по статье «незаконное проникновение в жилище» — год колонии-поселения, а то и штрафом отделается. Допустим, отсидит он год, а что дальше? Его посадят в самолет, и полетит он Узбекистан, где его ждет работа в Ташкенте в бухгалтерии или в ауле хлопководом? Отнюдь. Просто выйдет из колонии, как говорится, в чисто поле, не нужный никому. Нетрудно догадаться, что это путь к рецидиву.
Все основания думать именно так имеются. Этот нелегальный узбек уже сидел в тюрьме за кражу мобильника в прошлом году. В январе срок отсидки закончился. И что же, его выпроводили восвояси? Ничего подобного! Да и законных оснований, как бы это ни было смешно, не имелось. Российской пеницитарной системе никакого дела нет до того, куда денется отсидевший человек. Срок закончился — и свободен.
Вот если бы на выходе из колонии его встречали сотрудники Федеральной миграционной службы (ФМС), которые увидели бы, что у человека ни паспорта, ни разрешения на временное пребывание, вообще никаких документов нет, кроме справки об освобождении, тогда бы да — ему дорога в спецприемник, а дальше на аэродром — и за государственный счет приятный полет на родину. Но никто подобных Бахтияров и Исламбеков не встречает и под белы рученьки не депортирует. А потому что ФМС никто это делать не обязывает. Почему так? «Пробелы в законодательстве, — комментирует начальник обнинского отдела ФМС Ирина Шестопалова. — Насколько мне известно, готовятся дополнения к Закону «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации», которые должны устранить это упущение. Но когда они начнут действовать, пока неизвестно».
Оказывается, служба исполнения наказаний и миграционная служба никак по этому вопросу не взаимодействуют. Отсидевший нелегал выходит на свободу и предоставляется сам себе. Его, в принципе, могут выслать из страны, но это только в том случае, если он попадется без документов.
С депортацией нелегалов у нас вообще беда. Например, из Обнинска за первые четыре месяца 2012 года выпроводили всего троих граждан Таджикистана, нелегально здесь находившихся. Их отловили во время рейда сотрудники ФМС, и сейчас эти несчастные находятся в калужском спецприемнике — ждут, когда их отправят домой. Сколько же всего нелегалов находится в Обнинске, никто не знает. «Мы в состоянии выявлять их по 50 человек в день, — говорит Ирина Шестопалова. — Но содержать их негде. Калужский спецприемник очень мал. Сейчас решается вопрос об устройстве спецприемника в Козельске, он будет побольше».
Вот такая получается реальная картина — государство, распахнув ворота для мигрантов с юга, практически никак не защищает нас от нелегалов. Взять хотя бы «моего» узбека — выгнали бы его из России после первой отсидки, не совершил бы он повторного преступления. А через год, когда он выйдет из колонии во второй раз, куда ему деваться, без крыши над головой, без документов, без денег? Ехать домой, похоже, ему не хочется. Да и не на что, скорее всего. Значит, остается ему один путь — криминальный. До тех пор, пока не попадется без документов сотрудникам ФМС.
«Если нелегальный мигрант, приехавший сюда на заработки, совершил преступление, естественно, его нужно гнать отсюда, — комментирует правозащитница, депутат городского Собрания Татьяна Котляр. — Но в то же время существует немало коллизий. Например, если человек живет здесь уже несколько лет, у него тут семья, дети, какой смысл в его выдворении, кто будет кормить его детей? Вот еще пример. Русский по национальности человек приехал сюда лет 15 назад, у него до сих пор паспорт СССР, российского гражданства не оформил. Совершил преступление, отбыл наказание. А теперь он даже на учет в полиции встать не может, потому что по месту жительства его зарегистрировать отказываются, на работу нигде не берут. Ему тоже грозит депортация. Но я постараюсь этого не допустить».
Случаи, конечно, бывают разные, и каждая история индивидуальная. Но есть и закономерности. Среди тех граждан среднеазиатских и закавказских стран, которые стремятся подзаработать у нас, немало людей, у которых жизнь на родине не сложилась, да и здесь они сплошь и рядом подвергаются унижениям. Условия, в которых находятся многие из них, человеческими не назовешь. Ктото из них срывается, совершает преступления, сама жизнь провоцирует их на это. Но почему мы должны от этого страдать? И ждать, когда устранят «упущения в законодательстве»?
