Идем с опережением
Корр. Первый вопрос очень простой: строительство от графика не отстает?
Кононов. Наоборот, опережает. Так, фундаментную плиту подрядчик, а это наша калужская компания «Каскад Энерго», залил на 20 дней раньше установленного срока. Постоянно работают три башенных крана. Ежедневно принимаем бетон. Ход работ можно контролировать в режиме онлайн, трансляция выведена в интернет.
Сейчас выполняются довольно простые работы — возводятся монолитные конструкции. Позже, когда настанет черед чистовых работ, отделки и т.п., мы постараемся запараллелить процессы, потому что сроки продиктованы очень жесткие.
Фактически мы должны построить с нуля и запустить крупнейшее и высокотехнологичное производство по стандартам GMP всего за два года. С учетом текущей ситуации и тех сложностей, которые навязывают геополитические реалии, это предельно амбициозная задача.
Корр. Новый завод будет выпускать лекарственные препараты. А для этого мало возвести цеха, установить, наладить и запустить оборудование, надо еще отлицензировать производство. Обычно это очень долгая история.
Кононов. Повторюсь, первая продукция должна быть выпущена уже в 2025 году. На заводе будет работать 21 технологическая линия. Каждая линия независима, каждая будет выпускать собственный препарат.
Ход работ контролируют в режиме онлайн
Классика жанра и новации
Корр. Анонсировалось, что новый завод полностью закроет потребности России в радиофармпрепаратах. Неужели это действительно так? Ведь до сих пор большинство РФП мы ввозили из-за рубежа, хотя изотопы производили здесь.
Кононов. Картина на самом деле гораздо сложнее, хотя наши мощности действительно будут достаточны и для России, и еще останется на экспорт. Если говорить про продуктовую линейку, я бы делил ее пополам.
Половина — то, что НИФХИ им. Карпова делает сейчас, так сказать, классика жанра. Вся наша продукция востребована и необходима стране. И спрос постоянно растет. На реакторе мы производим молибден-99 — из него мы позже делаем генераторы технеция. По молибдену емкость рынка составляет 50-60 кюри, а мы способны производить его во много раз больше — до 400. Кроме того, производим препараты на основе йода-131, самария-153, углерода-14. По всем этим изотопам мы уже закрываем рынок на 100%, а можем увеличить выпуск кратно.
Вторая половина — то, что будет в перспективе, те РФП, что даст новый завод.
Корр. Как, кстати, он связан с НИФХИ? Он просто строится на вашей площадке или будет входить в периметр института?
Кононов. Это полностью наше производство, наше подразделение, его можно даже назвать цехом НИФХИ. И на нем мы будем производить новые перспективные РФП. Прежде всего речь идет о препаратах на основе альфа-эмиттеров — актиния, радия. Они весьма эффективны для лечения неоперабельных форм рака, метастазов. Также будут выпускаться РФП на бета-эмиттерах — например, лютеции.
Корр. Актиний, кстати, производят в ФЭИ. По его объему институт закрывает половину мирового рынка.
Кононов. Да, и он будет сырьем для нашего завода — у нас с ФЭИ сложилось плотное сотрудничество. Вообще в Росатоме есть проработанная система внутригрупповых взаимодействий. С чем сравнить? Ну, это как некий аналог фьючерсов, только тут расписана система взаимных поставок и обязательств.
Когда строительство завода только планировалось, нужно было привести все платформы к одному общему знаменателю, свести возможности и потребности всех участников — в Росатоме, Минздраве, договориться с действующими онкологами. И это получилось. Идет очень сложное, но и интересное взаимодействие.
И на экспорт тоже
Корр. Говорят, что завод будет работать и на зарубежные страны, поставляя им РФП.
Кононов. Да, наша задача — обеспечить рынок радиофармпрепаратов по стандартам GMP не только на Россию, но и на экспорт. В текущей финансовой модели зарубежный рынок лишь немного меньше российского.
Корр. Но вы сами упомянули геополитику, а радиофармпрепараты кроме всего прочего — продукт скоропортящийся. Скажем, у генератора технеция период полураспада всего шесть часов, у того же молибдена — 66. Чуть какое препятствие — и время упущено. Как быть с этим?
Кононов. У нас тут проблем нет. Технология отработана. Экспорт организует росатомовское объединение «Изотоп», наша задача — просто доставить наработанный РФП в транспортной упаковке в аэропорт. Ни на таможне, ни по грузоперевозкам срывов нет. Хотя далеко не все аэропорты имеют право работать с радиоактивными изотопами, и далеко не все авиакомпании. Как правило, мы имеем дело с «Аэрофлотом» или авиакомпаниями дружественных стран.
Что касается радиоактивного распада, есть такой термин — калибровка. Покупатель хочет получить, скажем, милликюри изотопа. Мы калибруем время отгрузки и доставки так, чтобы в момент, когда изотоп окажется у него, он получил именно заказанную активность.
Корр. Последний вопрос. Жители Обнинска и региона не отличаются радиобоязнью, но тем не менее для них крайне важны вопросы экологии. Что можно сказать здесь?
Кононов. С точки зрения воздействия на внешнюю среду завод будет оказывать минимальное влияние. Вся идеология обращения с радиоактивными отходами базируется на утилизации внутри завода. За периметр будут уходить только обычные бытовые отходы.
А по традиционному нашему производству в прошлом году мы добавили еще один элемент защиты, это довольно сложная, эффективная система, так что выбросы резко снизились. Таким результатом можно гордиться.