«Давай! Вперед!»

Автор: 07 апреля 2016 977
Валерий Шнейдерман (в центре) и Валентин Родионов поздравляют ветеранов Валерий Шнейдерман (в центре) и Валентин Родионов поздравляют ветеранов

Обнинцы приходили в изумление от темпов, которые демонстрировало новое предприятие — завод «Сигнал». 
2016 — год юбилеев. 60 лет Обнинску. 45 лет самому крупному производственному предприятию — приборному заводу «Сигнал». Мы продолжаем рубрику «Живая история». Каждый очерк будет рассказывать о работнике завода и о том, как он видит историю своего предприятия.

Валерий Шнейдерман — человек в городе известный. Бессменный председатель профкома завода «Сигнал». Председатель ассоциации профсоюзов Обнинска. В недавнем прошлом — депутат городского Собрания. И сегодня он на профсоюзном мостике завода — этого большого производственного корабля, который ведет Валентин Родионов

Два руководителя, разные по характеру, работают в тандеме.И не потому, что Шнейдерман — покладистый или сговорчивый.Наоборот, он упертый и упрямый, и не раз доказывал, что может пойти на конфликт с начальством в интересах рабочих. Просто Родионов и Шнейдерман смотрят в одну сторону. Недаром «сигнальский» договор на областном уровне признан образцовым и ставится в пример другим предприятиям.

Директор попал в точку
Шнейдерман приехал в Обнинск из Башкирии, где тоже работал на режимном предприятии. Так что с устройством на работу проблем не было. Его — слесаря — взяли на «Сигнал».
— Не прошло и трех дней, — рассказывает Валерий Геннадьевич, — как вызывает к себе директор, Герой Соцтруда Анатолий Мальский. Приехал с Урала, где до «Сигнала» руководил оборонным заводом. Спрашивает: «Ты кто?» Отвечаю: «Слесарь». Он: «У меня слесарей полно. А вот молодежь не организована. Заниматься с ней некому. Тебе и поручаю».
Мальский попал в точку. Был ли это дар предвидения или опыт, который наделяет умного руководителя талантом распознавать людей? Так или иначе, но вокруг Шнейдермана действительно все пришло в движение, завертелось.
Да и сам завод, еще не огороженный — весь в строительных лесах, уже рвался вперед. Все — и станочники, и конструкторы, и лаборанты — ютились в одном корпусе. Но уже прибывали новые станки и оборудование. Весь коллектив, а насчитывал он поначалу всего-навсего человек 50, разгружал их и ставил на открытую площадку. Мальский был там же. Он говорил: «На фронте станки сгружали с платформ прямо на землю и без промедления запускали в работу».
— Войны уже давно не было, — дополняет картину Шнейдерман, — но завод работал почти во фронтовом режиме. Через четыре месяца со дня запуска станков был выпущен первый прибор.Его назначение — проверять на герметичность швы при сварке огромных труб.Потом стали поступать заказы из Минатома — атомной отрасли были нужны точные приборы. Их надежность стала стимулом выйти на наше предприятие и Министерству обороны.
«Давай! Вперед!» — везде слышался призыв директора Мальского. И хотя обнинцев трудно было чем-то удивить, они приходили в изумление от темпов, которые демонстрировало новое предприятие. На глазах вырастали новые жилые дома, детсады, профилакторий, Дворец культуры. И внутри завода кипела жизнь.
— Начал я с того, — рассказывает Шнейдерман, — что отыскал какую-то комнатенку вроде кладовки для комитета комсомола. Там мы с ребятами навели порядок. Мы ни у кого не просили денег, все делали сами. Обустроили спортивные площадки, устраивали соревнования, конкурсы. К нам потянулась молодежь. Людей на завод прибывало все больше и больше с каждым днем — общее число сотрудников перевалило за пару тысяч. Это была элита производственников, их «выписывали» из закрытых городов, где они были почти во всем на первых ролях.

Валерий Шнейдерман в Москве на акции протеста профсоюзов

Встали стеной…
Гибель СССР разорвала жизнь «Сигнала» на «до» и «после». В это «после» никто бы и не поверил, скажи о нем в годы роста и процветания завода. Но оно уже ползло по цехам… Сначала какое-то время заказы еще, правда, поступали, срабатывала инерция. Потом стало ясно, что от планов развития заводу надо переходить к философии выживания. На «Сигнале» собрали профсоюзную конференцию. Шнейдермана выбрали председателем профкома.
Стали задерживать зарплату, а потом и вовсе перестали платить. Главным обозначился новый «экономический инструмент» — бартер. Продукцию меняли на ширпотреб и дефицит, чтобы ими расплатиться с рабочими. Только дефицит шел мимо их рук. Шнейдерман собирал профсоюзные собрания. Были они такими, какими не были ни до, ни после. Рабочие резали правду-матку в лицо руководству: куда ушли дубленки, холодильники, печи СВЧ? Почему за копейки и на сторону продаете цемент, гвозди, кирпич? Почему вырученные деньги не идут на зарплату?
Рабочие рассказывали: «Цеха митинговали. Шнейдерман метался по разным инстанциям, пытаясь отвоевать наши права: зарплату, льготы, которые полагались за работу во вредных условиях… Валерий Геннадьевич писал в прокуратуру официальные обращения с изложением фактов, заслуживающих внимания. Прокуратура вела проверку, писала ответы… Но толку от них не было никакого. Профсоюз подал исковое заявление на начальство в суд. Но оно, изощренное, выигрывало процессы с помощью нанятых адвокатов, которые умело использовали разные юридические закавыки. А кому защитить нас, рабочих? Оставался только наш профсоюз. Именно наш. Потому что другие были подголосками начальства, или их вообще упразднили. Тогда мы вышли на забастовку в Москву. Шнейдерман пытался пробиться в высокие кабинеты… Но и там было не до нас. Бастовала чуть ли не вся страна».
Не пересказать состояние людей в те тяжелые годы, но надо было как-то выживать. И заводчане приспосабливались, как могли. Некоторые покинули завод, но многие остались. Каждый вечер кабинет предпрофкома был битком набит людьми. Вся надежда на Шнейдермана. Он уже пробился к министру атомной энергии, фотографию с ним послал губернатору, приложив описание ситуации на заводе «Сигнал». Ну куда еще обращаться? И все-таки помогло.
Тогда в этом профсоюзном кабинете думали только о дне сегодняшнем и не предполагали, что завтра может быть еще хуже. Что война коллектива с руководством станет еще острее. Валерий Геннадьевич поясняет: «Катализатором новых сражений стало неожиданное вторжение на завод москвичей, которые заняли ключевые посты, включая председателя совета директоров. Что сделали «варяги»? Был завод–монолит. Они же разрезали его на три структуры. Одна производит продукцию и несет издержки, две других ее продают и имеют прибыль».
Шел июнь 2002 го­да. «Конечно, — продолжает свой рассказ Шнейдерман, — мы не ожидали, что годовое собрание акционеров пройдет спокойно. Но такого, что случилось на самом деле, не предвидел никто». Собрание проходило не на заводе, а в Доме ученых — руководство специально собрало там людей. Надеялось, что на другой — не своей — территории рабочие будут более сдержанными. Да еще в присутствии милиции. И само здание — самое престижное в городе — по мнению устроителей, не может не воздействовать психологически: настраивать людей на приличное поведение и осмотрительность. Но эти уловки собрание не спасли. Оно было прервано самым скандальным образом.
Председательствующий — крупный акционер из Москвы, — несмотря на крики из зала, пытался читать свой доклад, а народ требовал отобрать у него микрофон. Милиции даже пришлось выйти на сцену, чтобы обеспечить докладчику безопасность. Тогда заводчане сами бросились на сцену со словами: «Мы не доверяем чужакам». Но даже это не остановило бы организаторов собрания, будь они сплошь частниками и единоличными владельцами акций. Что им мнение собрания? Но, обкатанные рынком, они все же понимали: часть заводских акций принадлежит РФФИ — Российскому фонду федерального имущества . Это структура государственная, не считаться с ней нельзя, и вряд ли она пойдет против мнения коллектива. А он встал стеной: «Завод не отдадим! Знаем, к чему это приведет. Захватчики распилят «Сигнал» на куски и продадут по частям»…
Жара… Духота… Но никто не расходился. Это людское единение под знаменем профсоюза и его председателя сделало необходимым разворот ситуации к совершенно новому решению.

А что сегодня?
Лицо Валерия Геннадьевича разглаживается, предвещая более оптимистичную информацию. И действительно, он говорит: «Наши рабочие неплохо зарабатывали, любили свою работу, чувствовали себя нужными. У них достаточно высокая самооценка — и личная, и коллективная. Но главное, они умеют бороться за свои права, и есть среди них такие, что дадут интеллигенции сто очков вперед в плане самоорганизации. Так оно и было. Это они поставили финальную точку. — И, подумав, подводит итог:  — Дальше надо было искать компромисс. И он был найден. На «Сигнал» пришел новый директор. Но это была не просто смена фамилий. Это был кардинальный поворот в руководстве. К нам пришел Родионов». Государственник, как сразу поняли на заводе,хорошо знающий производство, с ним он был знаком раньше. И главное — толковый управленец со способностью психолога чувствовать и воспринимать настроение и состояние и людей в целом, и отдельного работника.
За последнее десятилетие мы прошли интересный путь. Это восстановление производства, его модернизация — появилось много нового оборудования, ежегодно увеличиваются объемы производства. Появляются молодые специалисты, и руководство многое делает по их привлечению и мотивации, от предоставления служебного жилья до создания накопительного индивидуального счета для будущей ипотеки.
Восстановили и провели глубокую реконструкцию второй площадки, повысили технологический уровень, а соответственно и качество выпускаемой военной техники — и для государства это важно, и заводу хорошая перспектива.
Конечно, проблем и трудностей меньше не становится, особенно в условиях, когда вся промышленность в стране переживает проблемы, связанные как с внешними санкциями, так и с трудностями внутри экономики, будем вместе с руководством искать пути их преодоления, а коллектив и профсоюз, как и в предыдущие годы, поддержит в этом, не сомневаюсь».
Автор проекта Нонна ЧЕРНЫХ

 

© 2018 Портал НГ-РЕГИОН Все права защищены