Золотая Звезда Героя — наивысшая государственная награда времен СССР. Лучи у нее толстые. Звезда с узкими лучами с серпом и молотом — Героя Социалистического труда — формально считалась равноценной, но в народе она котировалась пониже. Зато эта награда стояла выше всех орденов и премий, Государственной и Ленинской.

Были и есть люди, переехавшие в Обнинск, уже награжденные Звездой. Трое (Илья Трушков, Николай Балакирев, Алексей Кардашин) за подвиги в военное время. Леонид Осипенко возглавил здесь Учебный центр ВМФ — к этому времени на его груди сияла Золотая Звезда за командование первой в СССР атомной подводной лодкой. Анатолий Мальский стал первым директором завода «Сигнал», тоже имея высшую государственную награду — за серийное производство ядерных боеголовок к ракетам. Знаменитый монтажник Владимир Доставалов, получивший Звезду в 1971-м, работает в Обнинске с 80-х годов. А известный ученый Гурий Марчук стал Героем Соцтруда уже после того, как переехал из Обнинска в Москву.

Троих обнинцев наградили Звездами за работу, сделанную в Обнинске. Все они — из ФЭИ. Все получили звание Героя за решение оборонных вопросов. Ученых тогда награждали, как правило, за «оборонку», мало кого отмечали за исследования мирной тематики. Наши герои не исключение. Все они работали в Обнинске в «героическое десятилетие» (1954-1964), когда СССР возглавлял мировой научно-технический прогресс. Фантастически интересное было время — эпоха первопроходцев. Тогда много чего сделали в Обнинске с пометкой «впервые в мире». Есть, что вспомнить, и есть, чем гордиться.

Дмитрий Блохинцев, директор ФЭИ (1950-­56), член­корреспондент АН СССР

Награжден секретным Указом Верховного Совета СССР от 11 сентября 1956 года «за выдающиеся заслуги перед Родиной»

Указ от 11.09.1956 — очень интересный. Один перечень фамилий людей, награжденных Золотой Звездой, чего стоит — Андрей Сахаров, Яков Зельдович, Мстислав Келдыш — с формулировкой «за образцовое выполнение задания правительства». Ефим Славский, Игорь Курчатов, Юлий Харитон удостоились ордена Ленина (они уже имели по три Звезды, больше не полагалось). Этим же указом Героем Советского Союза стал летчик Федор Головашко — он пилотировал самолет, сбросивший «изделие». В общем и целом, это указ о награждении за успешное испытание двухступенчатой термоядерной бомбы 22 ноября 1955 года, принципиально нового боеприпаса, на тот момент самого мощного в мире. Изделие называлось РДС­37.

Значит, Дмитрий Иванович Блохинцев имел к этой бомбе самое прямое отношение? Попробуем разобраться. Первый взрыв водородного боеприпаса произвели в СССР в 1953 году. Его за конструкционные особенности называли «слойкой». Одновременно велись работы над другой конструкцией под названием «труба». Расчеты выполнялись в ФЭИ под руководством Блохинцева большой группой физиков и математиков. Эти расчеты показали бесперспективность «трубы», что и было признано на высшем государственном уровне в 1954 году. Что ж, отрицательный результат — тоже результат. Тогда же приняли решение искать «третий вариант» — он и воплотился в РДС-­37.

Одна странность — многие документы «Атомного проекта СССР» рассекречены, опубликованы, и среди них не удалось найти подтверждения того, что ФЭИ под руководством Блохинцева работал над РДС-­37. Получается, что рассчитали «трубу», поняли, что это тупик, и на этом «взрывная» тематика в ФЭИ закрылась. Однако не станем спешить с выводами. В середине 60­х обнинская журналистка Нонна Черных встретилась с Дмитрием Блохинцевым, в ту пору директором Объединенного института ядерных исследований в Дубне. И, с ее слов, Дмитрий Иванович рассказал, что Первая АЭС появилась вовсе не как результат «непорочного зачатия, она была побочным продуктом военных разработок». И еще сказал, что существовал секретный список физиков, в котором его фамилия стояла в первых строках: «Мы знали, что у этого списка есть оборотная сторона: провал — расстрел. Так что я первый в случае чего шел под пулю». А в случае успеха «первострочников» награждали Золотыми Звездами.

Похоже, насчет расстрела он преувеличивал. Вот пример. В 1954­м произошли неудачные испытания РДС­9 — торпедная ядерная боеголовка не взорвалась. И ничего — никого в тюрьму не посадили. А сколько еще было аварий и тяжелых нештатных ситуаций? И кого за них расстреляли?

Может быть, Блохинцеву дали Звезду за Первую АЭС? За такой прорыв в науке и технике вполне могли дать. Но тоже не сходится. Дмитрий Иванович и еще три человека за Первую АЭС получили Ленинскую премию в 1957­м. Почему спустя целых три года после пуска, можно только догадываться.

Еще один вариант — Блохинцева могли наградить «по совокупности заслуг», и в указ от 11 сентября 1956 года он попал «прицепом» к разработчикам новой бомбы. Совокупность же заслуг велика, Блохинцев в ядерной физике — значительная фигура, Звезду Героя ему дали не зря. А может быть, все­таки за РДС­37? Точного ответа на вопрос у нас пока нет.

Александр Лейпунский, научный руководитель ФЭИ, академик АН УССР

Награжден секретным Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 апреля 1963 года «за большие заслуги в деле создания и производства новых типов ракетного вооружения, а также атомных подводных лодок и надводных кораблей, оснащенных этим оружием, и перевооружения кораблей ВМФ»

Американцы свою первую АПЛ «Наутилус» спустили на воду в 1954­м. СССР в этом деле отставал. Лейпунский много сделал, чтобы догнать стратегического противника. В ФЭИ в 1955 году был создан стенд 27ВМ — натурный макет реакторного и двигательного отсеков подводной лодки с действующим реактором. Стенд размещался в легендарном здании № 55, это был самый­самый главный секрет ФЭИ в те годы. Руководил его работой Лейпунский. На этом стенде долгие годы моделировались реакторы для АПЛ.

Александр Ильич изо всех сил продвигал свою идею ядерного реактора для подводных лодок с жидкометаллическим теплоносителем, сплавом «свинец­висмут». И такая лодка К­27 была спущена на воду в апреле 1962 года. Она тогда воспринималась как верх технического совершенства, символ передовой советской науки.

Получил же Лейпунский Золотую Звезду Героя Соцтруда не конкретно за эту лодку, а «по совокупности заслуг», к 60­летию. В ФЭИ тогда написали представление к высшей награде на двух человек — Лейпунского и директора института Родионова, которому тоже исполнялось 60 лет. Однако в Политбюро сочли, что давать две Звезды в один институт — это слишком много, и Родионова наградили званием Заслуженного деятеля науки и техники.

…У лодки К-­27 была трагическая судьба — в 1968 году произошла тяжелая радиационная авария, погибло 9 человек. Корабль пришлось затопить. Лейпунский получил очередной инфаркт.

Его заслуга не только в создании реакторов для атомного подводного флота. Было дело не меньшей значимости — промышленные реакторы на быстрых нейтронах, и здесь наша страна впереди всего мира.

Владимир Александрович Малых, заместитель директора ФЭИ по научной работе

Награжден секретным Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июля 1966 года «за успешное создание новых видов техники»

В 1966 году ФЭИ исполнилось 20 лет, и институт получил орден Трудового Красного Знамени. Многих сотрудников тогда наградили индивидуально. А самым высоким званием удостоили Малых. И вполне справедливо, потому что он — технический гений. То, как он решил сложнейшую задачу создания тепловыделяющих элементов, начинив их урановым порошком, известно хорошо. Но за такое Звезды в СССР не давали. А вот за ТВЭЛы для реакторов подводных лодок — в самый раз. Еще одна его сугубо военная разработка — «гирлянды Малыха» (так их называли, хотя по нормам русского языка его фамилия не склоняется). Это цепи термоэмиссионных преобразователей, без которых невозможно было создать ядерную энергетическую установку для космических спутников­разведчиков.

Малых, обладая тяжелым характером, ушел из ФЭИ со скандалом. Этого ему не простили и на многие годы его имя предали забвению. Только в 90­е годы, уже после смерти ученого, снова стали говорить о его заслугах. Не удивительно, что улицы Блохинцева и Лейпунского в Обнинске давно есть, а улица Владимира Малых еще только будет построена.