Не далее как 23 ноября с трибуны форума молодых ученых ЦФО Обнинск был объявлен столицей ядерной медицины. А днем позже музей истории Обнинска отметил 100-летие со дня рождения доктора наук, профессора, одной из основательниц МРНЦ Прасковьи Фирсовой. И это очень символично. Конечно, атомную науку нашей страны взрастило поколение победителей после самой тяжелой войны. Но сегодня эта наука так рванула вверх, что может претендовать на другую победу — победу в борьбе за жизнь и здоровье человека. И вот тут очень важно не потерять связь между прошлым и настоящим.
Мужество хирурга
Коллега Фирсовой — также доктор наук, профессор, человек с именем в научном сообществе и первоклассный хирург из МРНЦ Борис Бердов — рассказал на юбилейном вечере в музее о Прасковье Павловне, как о высочайшем профессионале с безупречной репутацией, определившей набор четких правил для начинающего свою жизнь единственного тогда в стране радиологического центра. Но об этом человеке мало что известно в Обнинске — она не давала интервью, не занимала места в залах важных совещаний регионального и тем более союзного масштаба. А вот многие простые люди из самых разных городов, сел, деревень страны о ней прекрасно наслышаны. В обнинском музее хранится обычная коробка с утрамбованными письмами благодарности. Мне предложили познакомиться с несколькими еще до юбилея.
…Навскидку открываю одно. Подпись — Велан из Барнаула. «34 года прошло после операции. Благодарю Бога и Вас, что спасли мне жизнь». Читаю другое. Из Ташкента. От Клавдии Ивановны Лосевой. Дата — 1993-й год. «Низкий поклон Вам за Ваше мужество хирурга, бойца и человека». Еще одно — от Гульнары Бригвадзе. Все письма — о спасенных жизнях. От болезни, одно название которой вгоняет в страх. Рак — это как приговор, это — агрессия изнутри организма. Агрессия, уничтожить которую — уже героизм. В наши дни появляются все новые и новые возможности побороть эту страшную напасть. В Обнинске уже есть комплекс протонной терапии, который убивает опухоль с наименьшим повреждением здоровых тканей. А тогда… Тогда надежда была одна — руки и мастерство хирурга. И еще — способность врача выхаживать больного.
Ох, какой он бывает трудный, этот послеоперационный период. Минуты, как годы. Ночь…Тихо переговариваются сестры: «Уйду туда, где аппендициты, гланды… не могу заходить в палату». А зайдут, увидят, как над больным склонилась Прасковья Павловна, и остаются. Остаются навсегда. «Прасковья Павловна, — продолжал свой рассказ Борис Александрович, — была для больного и врачом, и медсестрой, и нянькой. А для нас — матерью. Мы так и звали ее «мама».
«Нужен был лидер»
В музее, кто пришел выразить свое бесконечное восхищение Фирсовой, хоть и знали ее неплохо, затаив дыхание, слушали Бердова. Знали, как создавался МРНЦ, этот первый в стране радиологический центр, сразу ставший уникальным благодаря исключительным организаторским способностям, широкой эрудиции, огромной энергии и деловым связям в верхах первого директора, академика Георгия Зедгенидзе. «Он заложил не только стены, но и идеологию. Главное — лично подбирал кадры. И Фирсову сумел заманить к себе. Она работала в известном на весь мир Институте Вишневского, приросла к нему… Когда привозили тяжелых больных, говорили: «Это к Паньке». Так звали Прасковью Павловну. На нее выпал выбор, и когда подошло время открывать первый корпус МРНЦ. «Нужен был лидер, — говорил Бердов, — человек особого склада: профессионал высокого класса, волевой, умеющий бесконфликтно развернуть работу специалистов в совершенно новом направлении». И самой Фирсовой пришлось многое в себе менять. Трудно поверить, но даже полостные операции она делала без анестезии. Не было, как нынче, наркоза.
Панькой ее звали и в своей деревне, и на фронте. На фронт ушла добровольцем прямо со студенческой скамьи. Война оставила ей навечно свою метку. Чуть не ото лба до подбородка во всю щеку шрам, который ее совсем не портил, а она отворачивалась, чтобы скрыть от собеседника. Зря. Прасковья Павловна и со шрамом обладала какой-то особой притягательностью. Может, потому, что глаза ее всегда светились добром. И прошел в МРНЦ слух, как появился у нее этот шрам. Оперировала раненых прямо в лесу, во время бомбежки, шальной осколок «чиркнул» по щеке. Были — контузия… госпиталь… Институт Вишневского… Обнинск…
В Обнинске вместе с Бердовым, который тоже работал в Институте Вишневского (семь лет), они начинали с маленькой операционной, которая положила начало новой медицинской науке и практике — радиологии. «С нее, Прасковьи Павловны, — подводит итог Борис Александрович, — началось формирование всех подразделений будущего ИМР-МРНЦ».
Нонна ЧЕРНЫХ
