Она не потрясает воображение своими размерами и выпускает сейчас всего 75 кг сыра в день. Однако ее владелец Филипп Ниссен и его бизнес-партнер, мастер-сыродел Фредерик Пистон д’Обонн уверены, что через несколько лет их предприятие будет выпускать 8 тонн продукции в день. Но уже не здесь, а в Износковском районе, где его компания Grand laitier («Большой молочник») получила землю в аренду для строительства крупного завода.
Когда я фотографирую Ниссена, вижу, как он немного похож на Луи де Фюнеса. «Вы похожи на великого французского комика, — говорю Филиппу. — Только он маленький, а вы большой». Ниссен громогласно хохочет в ответ. Кстати, Ниссен — не француз, а фламандец. Он из Бельгии, родом из Антверпена.
Путь сыродела
Если бы 20-летнему художнику Филиппу Ниссену, студенту Академии художеств, сказали, что через тридцать лет он будет заниматься производством сыра, да не где-нибудь, а в России, то он наверняка сильно бы удивился. Но пути господни, как говорится, неисповедимы.
«В начале 90-х друзья семьи, выходцы из Грузии, занимавшиеся оптовой торговлей продуктами питания, посоветовали мне ехать в Россию, — рассказывает Филипп Ниссен. — Поначалу я работал в их компании, организовывал поставки продовольствия из Европы». Он быстро рос по карьерной лестнице, в его управлении находились крупные торговые и промышленные предприятия. Более трех лет был президентом компании «Фрейт Вилладж Ру» в Ворсино, огромного логистического центра.
А в 2014 году против России объявили санкции, та в ответ ввела продуктовое эмбарго, и как-то вдруг исчез хороший сыр. А плохой остался. «Я задумался: почему никто за 20 лет в России не сделал нормальный сыр, — рассказывает Филипп Ниссен. — Хорошее российское вино уже есть, а сыра нет. После запрета внутрироссийское производство сыра удвоилось, при этом молока больше не стало. Значит, делают из растительных масел. В принципе, это можно есть. Но это не сыр».
В итоге получилось, как в поговорке — не было бы счастья, да несчастье помогло. Отсутствие хорошего сыра побудило Филиппа Ниссена организовать его производство. Так возник собственный бизнес.
Правила сыродела
— Наши российские бизнесмены жалуются на то, что вести бизнес в России очень тяжело — их часто проверяют, обкладывают поборами, требуют взятки. В Европе легче? И как вам работается в нашей стране?
— Я хорошо знаю, что происходит в Европе, и более-менее представляю, как устроен бизнес в России, — отвечает Филипп Ниссен. — В Европе гораздо больше законов, чем в России. Много требований и ограничений. Если кто-то из России захочет вести бизнес в Европе, ему будет непросто. Бизнесмену в России легче, но законы необходимо соблюдать и там, и здесь. А по поводу взяток скажу, что в 90-е годы в любом регионе воспринимали иностранного инвестора, как человека с большим чемоданом денег, который нужно как можно быстрее опустошить. Но о Калужской области этого не скажешь. Здесь инвесторам помогают налаживать бизнес, совсем другой подход. Когда я руководил «Фрейт Вилладж Ру», общался со многими иностранными бизнсменами, ничего не слышал о взятках. Коррупция — это преступление, и мы четко соблюдаем законы.
Однако свой большой завод бельгиец строить пока не начал. Договорился с известным европейским инвестиционным фондом о финансировании, но тот в последний момент отказался, сославшись, как говорит с иронической улыбкой Филипп Ниссен, «на геополитические осложнения».
«Мы поняли, что говорить о сыре можно бесконечно, но пора уж как-то начать, — продолжает он. — Взяли в Обнинске в аренду подходящее помещение, купили оборудование. И в 2017-м начали производство».
Ниссен не скрывает гордости за свои сыры: «Они такие же, как во Франции. Или почти такие же, потому что здесь климат другой. В них никаких консервантов, никакой «химии», все ингредиенты натуральные, настоящий экопродукт. Мы производим восемь наименований. Пять продаем, а три разработали совсем недавно».
Выглядит сыр необычно — небольшие головки диаметром 5 см и высотой 2-3 см. И вкус у него необычен, на любителя. А любителей все больше: «Продажи растут каждый месяц на 10% — гордится Ниссен. — Вот только в августе был сезонный провал». Мест, где продается Grand laitier, пока немного. В Обнинске — одна точка в «Экобазаре», в Калуге — три и в Москве — двадцать. Самую большую прибыль дает, разумеется, столица. Но в Обнинске французский сыр тоже распробовали. — Как идет торговля? — интересуюсь у продавщицы «Экобазара». — Хорошо идет, — отвечает она. — Товар не залеживается.
Когда дегустировали сыр, сыродел господин д’Обонн захотел угостить меня еще одним своим шедевром — фонтебло с чесноком и травами. Пошел за ним на склад, а его не оказалось — все распродали. Так и не познакомился я с «волшебным вкусом».
Филипп Ниссен говорит, что в России не сложилась культура потребления сыра, как во Франции. Но он постарается нас к ней приблизить. Все-таки — художник.
