Корр. Юрий Алексеевич, какие чувства вы испытываете при цифре 85?
Казанский. Я вдруг почувствовал после 80, что мне совестно говорить о своем возрасте. Я начал думать: а почему, собственно говоря? Вы знаете, стыжусь своего возраста. Здесь много переплетений. Многие мои товарищи уже ушли из жизни. Но слава богу, пока я еще никому не в тягость, рулю на автомобиле, преподаю, работаю, причем, делаю это дело лучше, чем те, которые есть, — это я знаю точно.
Корр. У вас есть любимые ученики?
Казанский. Есть. Один из них Валерий Алексеевич Левченко — директор компании «Моделирующие системы». Есть еще один умница, тоже мой ученик — Дмитрий Анатольевич Клинов. В свое время он был проректором в ИАТЭ, а сейчас занимает пост заместителя генерального директора ФЭИ.
Корр. А сколько вообще у вас учеников?
Казанский. Таких, кто защитился, всего восемь. А вот, например, у Анатолия Федоровича Цыба учеников было какоето фантастическое количество — многие десятки. Но с другой стороны, у моего замечательного приятеля Александра Гавриловича Ромашина учеников столько же, сколько и у меня.
Корр. На ваш взгляд человека, полтора десятилетия руководившего ИАТЭ, как институт себя чувствует сейчас? Уверенно ли?
Казанский. Многие вещи я не могу принять и понять. У меня складывается такое впечатление, что есть некое задание «сверху» уничтожить высшую школу.
Корр. В чем выражаются эти ваши опасения?
Казанский. Первое и самое страшное — дикое количество бумаг, которое сейчас сыплется на институт. Причем это дошло до каждого преподавателя. Раньше, читая какой-либо курс, мне нужно было составить учебный план: раскрыть содержательную часть, обозначить семинары и их тематику, подготовить билеты к экзаменам и т.д. — эта работа занимала 10 страниц максимум. Сейчас то же самое надо изложить по другим требованиям, в самом скромном случае страниц на 30-40, а часто доходит до 100 страниц. То есть, работа преподавателя жутко забюрократизирована.
Корр. А что второе?
Казанский. Второе — контроль сверху. К преподавателю приходят и спрашивают, есть ли у него такие-то и такие-то бумаги-документы? И все эти бумаги отправляются куда-то в Москву, будто кто-то когда-то их будет читать. У нас в институте 100 предметов, если писать по 40-50 страниц на каждый предмет, то получается глыба бумаг, которая просто мешает работать. Но самое обидное, что по этим бумагам судят об успешности института.
Корр. А по каким критериям нужно судить об успешности вуза?
Казанский. По трем показателям. Первый показатель — у института должна быть очередь за его выпускниками. Второй — конкурс на поступление в институт. Третий — где работают выпускники. Взять наш ИАТЭ, в котором всего 5 000 студентов. Если за 10-20 лет посмотреть, как сложилась судьба выпускников, то мы увидим, что многие из них трудятся главными инженерами на АЭС, в высшем руководстве Росэнергоатома тоже наши выпускники, а в ФЭИ куда ни плюнь, везде тоже наши (смеется). Вот это показатель! Впрочем, я скептически отношусь к себе. Вполне возможно, что я просто не понимаю, что сейчас очень важны другие требования. Но мне кажется, что такая ситуация в высшей школе — это все-таки неправильно.
Корр. А ситуация в городе Обнинске правильная? Каково его будущее как наукограда?
Казанский. Наукоградом он был всегда. Дальше он просто развивался. Однако кончились времена, когда город мог жить на финансировании науки. Теперь он вынужден заниматься рыночными инновациями. Хотя Обнинск мог пойти по университетскому направлению — это во всем мире доходное дело. Сейчас от мысли об университетском городе не отказались. Университетское направление всегда очень поддерживал генеральный директор Агентства инновационного развития Анатолий Александрович Сотников, он и сейчас его поддерживает. Между тем, отдать наш институт в филиалы было не лучшим решением. Мне говорят, что ИАТЭ тогда бы закрыли. Но Ивановский государственный энергетический университет ведь не закрыли. А чем мы хуже?
Корр. Что такое время для Юрия Казанского?
Казанский. Время сейчас летит. Летит со страшной скоростью — у меня такое ощущение.
Корр. Много успеваете сделать за день?
Казанский. Раньше успевал больше. У меня много задумок есть. Лежит на стапеле 7 статей, к работе над которыми я привлекаю нашу талантливую научную молодежь, и, как минимум, три книги. Дел хватает. В общем, не хочу я падать раньше выстрела (смеется).
Корр. Любите бездельничать?
Казанский. Люблю смотреть и слушать вполглаза и вполуха телевизор.
Корр. Читаете новую литературу?
Казанский. Перечитываю Алексея Толстого, Василия Шукшина.
