Когда мы задали Олегу Михайловичу вопрос про трудности режима самоизоляции, он рассмеялся:

— Знаете, после введенной против коронавирусной инфекции самоизоляции мы с сослуживцами и коллегами часто шутим: «Подводникам и космонавтам сейчас легче всех. Мы же самоизолировались по долгу службы порой на полгода, а то и больше.

Вот это было настоящим испытанием. Но всегда сохраняли выдержку и уважение друг к другу — помогали дисциплина и четкий распорядок дня».

Волны в перископе

Надводникам, говорит Фалеев, везло больше, чем подводникам — они могли дышать свежим воздухом, видеть солнце, небо, море: «А у нас только командир видел кусочки волн в перископ».

… На флот Олег Михайлович попал не случайно. Вместе с братом-близнецом Игорем в детстве увлекался судомоделированием. Отец был военным летчиком, поэтому семья — в постоянных разъездах, жили в разных городах. Школу заканчивал в Донецке.

В военкомате Олега спросили, куда хочет поступать. Юноша ответил — туда, где учат строить корабли. Офицер военкомата предложил училище радиоэлектроники Военно-морского флота.

Службу Фалеев начал нести на Северном флоте, в Северодвинске, где строились и сейчас строятся атомные подводные лодки. Там прослужил двадцать пять лет. В основном осваивали Атлантику. Ходил в семимесячный поход в качестве командира подводной атомной лодки — шли через Атлантику, вокруг Африки, пришли в Индийский океан, в Красное море.

— На долгое время большое количество людей оказываются в одном, сильно ограниченном пространстве. Как люди это переносили, как уживались друг с другом?

— Перед выходом в дальний поход подводники проходят профессиональную подготовку, и в том числе проверку на способность работать в одном коллективе: могут ли люди постоянно видеть друг друга, не терять самообладания. Смогут ли нормально общаться. Подбор экипажа для длительного плавания производился весьма тщательно.

Коллективы на кораблях довольно быстро складываются. И там все регламентировано. Каждый матрос, мичман, офицер четко знает круг своих обязанностей. Работали мы в три смены: одна на дежурстве, другая, как говорится, на подхвате, третья — отдыхает.

Турнир по домино в походе

Конечно, в течение долгого времени при монотонном режиме плавания видеть одни и те же лица — дело довольно скучное. А подводники должны быть готовы к действиям в самой неожиданной нештатной ситуации. И потому в задачи командира, помимо прочего, входило создание условий для психологической разгрузки и повышения физической выносливости подводников. В свободное время мы занимались и спортом. Конечно, на подлодке не побегаешь, а вот силовые упражнения — пожалуйста. Много было и всевозможных культурных мероприятий. Отмечали праздники, дни рождения, проводили турниры настольных игр — все, как на Большой земле, только в кругу сослуживцев.

«Однажды в походе на подводной лодке, командиром которой был мой товарищ Анатолий Шевченко, произошел такой случай, — вспоминает Фалеев. — Он — заядлый рыболов-охотник. Так вот, предложил и меня приобщить к этому делу. А то, что в море были, под водой — так это не помеха. Собрал он собрание экипажного клуба охотников, и устроили они мне настоящий экзамен. Я, чтобы сдать охотничий минимум, выучил устав, организацию охоты и рыбной ловли. Так были и каверзные вопросы. Боцман спросил меня: «Товарищ капитан I ранга, а какой диаметр у значка охотника-рыболова?» Я ответил. До сих пор помню — 8 мм. Экзамен сдал успешно».

Олег Михайлович Фалеев вручает приз-пирог лучшей боевой смене

Испытание

Олег Михайлович Фалеев пережил серьезную трагедию в океане, когда в результате большого пожара погибла атомная подводная лодка К-8: «В этой экстремальной обстановке экипаж проявил высокий профессионализм и выдержку, ведя борьбу за жизнь корабля и спасая попавших в зону пожара и сильной загазованности товарищей, — говорит он. — Героический поступок совершил корабельный врач, капитан Арсений Соловей. Он отдал прооперированному накануне больному свой дыхательный аппарат, а сам погиб».

19 подводников 9-го отсека оказались изолированными от мира переборкой с загазованным 8-м отсеком. Вместе со своим командиром Геннадием Симаковым у них получилось не допустить угарный газ в свой отсек. Сидели без связи, в полной темноте четыре часа. Переснаряжали вырабатывающую кислород регенерационную установку, когда это при свете делать не просто. Опасное это дело — регенерация.

Чтобы как-то поддержать товарищей психологически, Симаков постарался занять их делом, а между делом о чем-нибудь рассказывал, даже травили анекдоты. Так и продержались, пока не услышали команду «Выходить».

Как справиться сегодня?

Олег Михайлович встает в 7 утра — дал себе послабление, спит на час дольше обычного. Потом зарядка, завтрак, рабочие и домашние дела, физические упражнения, ходьба (6-8 тысяч шагов в сутки) — все не выходя на улицу. Он строго придерживается режима самоизоляции: «Люди говорят — устают друг от друга, от близких. Оно и понятно: раньше пересекались только вечером, после работы, а сейчас, когда постоянно друг с другом, все разговоры переговорены, все дела кажется, что переделаны. И где выход? В режиме, в расписании на каждый день. Уметь спланировать свой день — занятия с ребенком, личные дела, помощь по хозяйству, может, что отремонтировать, до чего ранее руки не доходили. Организовать быт дома — большое дело. И к этому тоже можно подойти ответственно, проявить находчивость. Вроде мелочи, а именно они и насыщают наш день и делают его интересным».