Врач-­реаниматолог Николай Инютин снова на скамье подсудимых. На этот раз его обвиняют в отказе в предоставлении помощи.

В 2004 году, перед новогодними праздниками, Николай Инютин по приговору обнинского городского суда был осужден на три года лишения свободы. Процесс всколыхнул весь город, ведь речь шла о том, что врач требовал деньги с родственников пациентов, оказавшихся в реанимации. Никому не надо объяснять, что в этом отделении решается вопрос жизни и смерти. И родные согласятся на любые требования, только бы спасти близкого человека.

Николай Инютин освободился условно-­досрочно через полтора года. И сразу же приступил к исполнению своих обязанностей в отделении реанимации. На вопросы прессы тогдашнее руководство больницы отвечало — мол, он хороший специалист, опытный, сделал выводы из случившегося, так что никаких оснований не доверять Николаю Евгеньевичу нет.

И вот новый процесс. Речь на этот раз идет об отказе принять больного в реанимационное отделение.

20 августа 2011 года в Обнинске произошла одна из множества трагедий на бытовой почве. Во время супружеской ссоры жена нанесла мужу несколько ножевых ранений. Дома в это время находились их дети — семилетняя дочка и одиннадцатилетний сын. Рыдающий ребенок позвонил бабушке с дедушкой. Все, что мальчик смог сказать, — нужно срочно вызвать «скорую».

Но родственники сразу врачам звонить не стали, а поспешили на место происшествия и оказались в квартире супругов буквально через несколько минут. Картина была страшная — все вокруг залито кровью. И тут уже бросились звонить в «скорую», которая приехала минут через пятнадцать после поступления вызова.

Дальше начинаются сплошные «не». Как показала позднее экспертиза, врач «скорой помощи» не принял должных мер для остановки кровотечения. При поступлении в приемный покой не был выполнен необходимый комплекс мероприятий. Диагноз не уточнили, а это имело решающее значение — если бы стало известно о повреждении бедренной артерии, действия врачей были бы, наверное, иными. В реанимацию больного не приняли — дежуривший в тот день Николай Инютин сослался на отсутствие мест. После осмотра хирурга раненого госпитализировали в отделение травматологии, в общую палату. Но буквально через двадцать минут в срочном порядке — даже на носилки не нашлось времени переложить — пациента отправили в отделение реанимации. Теперь на нехватку мест уже никто не ссылался. Но было уже поздно — мужчину спасти не удалось.

По факту смерти пациента провели служебную проверку. По ее результатам врачу «скорой» сделали письменное замечание, травматологу, дежурившему в приемном покое, и Николаю Инютину объявили выговор. А хирургу, который также осматривал пациента, указали на «отсутствие коллегиальности»: он, вместо того, чтобы помочь коллегам, отнесся к своей задаче формально.

В общем, выводы о непрофессиональных действиях коснулись многих. Но на скамье подсудимых оказался только Николай Инютин. Почему? Простая человеческая логика подсказывает, что врачебная ошибка или небрежность и прямой отказ в помощи — не одно и то же. И оцениваются они по-­разному не только с точки зрения совести, но и с точки зрения закона.

Николаю Инютину предъявили обвинение по статье 109 УК — «причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения профессиональных обязанностей».

Процесс только начался. Сам Николай Инютин пока показаний не давал, сказав только, что виновным себя не признает. Кроме адвоката, в процессе в качестве общественного защитника принимает участие зав хирургическим отделением КБ №8 Анна Моисеева. Неофициально врачи говорят, что пациента просто нельзя было спасти — прошло слишком много времени от момента ранения до вызова «скорой», он потерял слишком много крови. Хотя такие объяснения вряд ли кого могут устроить: любой врач дает клятву Гиппократа и уже в силу этого должен бороться за жизнь больного всеми силами — до последнего его вздоха. Не думая о прогнозах ­ умрет или не умрет...