Лечение, тюрьма или смерть

Корр. Вы, насколько мне известно, тесно сотрудничаете со школами города. Читаете лекции для учеников о вреде наркотиков?

Вакулина. Мы работаем с родителями, стараясь не обращаться к детям непосредственно. Объясняю, почему. Тут очень тонкая грань — можно, рассказывая школьникам о вреде наркотиков, нечаянно увлечь этой тематикой, пробудить интерес. Профилактика наркозависимости не терпит дилетантского подхода. Я сама училась два года на базе высшего образования, прежде чем начать свою работу. А лекции для детей — не наш профиль, здесь нужно специальное образование и опыт. Так что я всегда говорю родителям: не рассказывайте детям подробно о наркотиках, перечисляя их виды и описывая особенности того или иного наркотического средства. Сосредоточьтесь на последствиях употребления запрещенных законом веществ.

Корр. А сами наркозависимые обращаются к вам за помощью?

Вакулина. Да. Многие понимают, что выбор у них невелик — лечиться, сесть в тюрьму или умереть. Я сама пришла к этой деятельности после трагедии в семье, погиб мой родственник. И так случилось, что в тот день хоронили четверых молодых людей, не доживших до тридцати, и все они были наркозависимыми. Официальная статистика не учитывает смерти, связанные с употреблением наркотиков, ведь формально люди умирают от болезней или несчастного случая. Но по факту они гибнут именно от наркотиков.

Часто обращаются родители наркозависимых. Это, как правило, одинокие мамы, многие из них сами имеют серьезные проблемы со здоровьем. Просят как-то помочь. Я — лицо неофициальное, и, в отличие от наркологов или полиции, могу просто прийти домой, как будто заглянула в гости к приятельнице. И там побеседовать с их сыном или дочерью. Нас специально учили, как достучаться до человека, который находится в наркотическом опьянении, какие слова найти.

Женщин не берут

Корр. Мотивировать на лечение — самая сложная часть вашей работы?

Вакулина. Да. Но есть и другие моменты, которые, как правило, остаются за кадром, когда говорят о реабилитации наркозависимых. Во-первых, не только у нас в регионе, но и в России в целом почти не осталось центров реабилитации для несовершеннолетних. Сейчас их всего три (еще несколько лет назад было 44). И получается, что ребенок хочет лечиться, его родители просят, буквально умоляют помочь, а я ничего не могу сделать.

Корр. Но вы же работаете в одном из самых успешных и уважаемых центров реабилитации — общине «Спас». Неужели нельзя устроить подростка туда?

Вакулина. В том-то и дело, что крайне сложно. Большинство реабилитационных центров — в том числе и «Спас» — принимают только совершеннолетних мужчин. Центры с совместным пребыванием мужчин и женщин можно по пальцам пересчитать. Причины понятны — это дополнительные сложности.

Еще одна больная тема — носители ВИЧ. Ко мне недавно обратилась женщина. Ее дочь подсадил на наркотики парень, с которым она встречается. И он же заразил ее ВИЧ. Я не знаю, чем им помочь. Девушку не берут никуда — людей с ВИЧ практически никогда не принимают на лечение в центры реабилитации.

Корр. Есть мнение, что наркозависимых лучше лечить вне привычной среды. И центр выбирать в другом регионе. Это действительно общепринятая практика?

Вакулина. Многие и вправду хотят лечиться в другом регионе. Но дело не только в круге контактов, но и в желании избежать огласки. Именно поэтому, кстати, людям проще обратиться за помощью ко мне, в мотивационный кабинет, чем в официальную структуру. Мы расположены так, что посторонний не догадается, куда и зачем приходит посетитель. И мы гарантируем полную анонимность и работаем бесплатно. 

Адрес мотивационного кабинета в Обнинске: ул. Гурьянова, 19. Тел (910) 604-06-23