Не очень-то радостно получить ветерану такое «поздравление» к Дню Победы. Мама, к счастью, сильно не расстроилась. Можно сказать, восприняла ситуацию с юмором. Да и к тому, как государство относится к людям, за долгую жизнь привыкла.
Много лет за маминой пенсией я хожу в Сбербанк сам — получаю ее по нотариальной доверенности. Как выяснилось, таких, как моя мама, ветеранов войны, на чьих родственников оформлена пенсионная доверенность, в Обнинске осталось всего 60 человек. И военкомат волнуется: вдруг человек умер, а родственники по доверенности продолжают получать его пенсию? Чтобы доказать, что ветеран живой, надо принести его паспорт с местной пропиской. Оригинал и копию.
Паспорт полагается только живому человеку. Когда он умирает, родственники обязаны паспорт сдать в отдел ЗАГС, иначе не получат свидетельство о смерти и не смогут похоронить тело — таков узаконенный порядок.
Поэтому возникает закономерный вопрос. Неужели одно ведомство не может передать информацию другому: такой-то умер? И выплата пенсии прекратится автоматически. На языке чиновников это называется «межведомственным взаимодействием». И мы постоянно из различных отчетов слышим, как это взаимодействие день ото дня улучшается — у нас же наступила эра цифровизации! Все данные о людях видны всем ведомствам! В чем сложность-то? Почему необходимо приходить лично в военкомат с маминым паспортом? Почему нужно доказывать, что она жива?
Мне в военкомате объяснили, почему: «Министерство обороны не входит в межведомственное взаимодействие. Интернет у нас запрещен». Как это, запрещен?! Сайт министерства обороны в интернете есть. И сайты многих подведомственных ему организаций тоже. Замечу при этом, интернет — не единственное средство дистанционной связи. Телефоны в военкомате есть. И факс тоже. Было бы желание взаимодействовать.
А еще мне в военкомате рассказали жуткую историю про жулика, который несколько лет назад тайно похоронил своего старшего родственника в лесу, чтобы не сдавать его паспорт и получать по доверенности его пенсию…
Короче говоря, объяснить можно все что угодно. И то, что «черное» на самом деле «белое», тоже. Но неужели непонятно, что для глубоких стариков, чей возраст около 100 лет, вопрос «А вы точно живы?» звучит, мягко говоря, нехорошо. С одной стороны — пафосный официоз, торжественные речи, грандиозный парад. А с другой — ветераны, докажите, что живы…