Каков шанс, что это может повториться в любом другом городе, в том числе у нас? Если вспомнить, в Обнинске несколько лет назад был случай, когда ребенку отказали в помощи. Двое мальчишек заехали на велосипедах в песчаный карьер в Добром. Один упал, его завалило песком. Второй сумел выбраться, выехал из карьера и стал звонить в обнинскую скорую помощь. Диспетчер вызов не приняла: Доброе — это, мол, уже не Обнинск, и посоветовала самостоятельно дозваниваться в скорую помощь Жуковского или Малоярославецкого района... А тем временем мальчишка в песчаном плену перестал дышать.
Голос вопиющего
Тогда в клинической больнице этот случай подробно разбирали. С одной стороны, экспертиза показала, что мальчик, к сожалению, погиб быстрее, чем могла бы примчаться любая экстренная служба. Но с другой — как можно было отказать ребенку, который напуган и просто не знает, что делать и куда звонить? Молодая женщина-диспетчер не сориентировалась в ситуации. Сделала так, как учили по инструкции, — а не так, чтобы попытаться помочь человеку...
Во всех экстренных службах Обнинска мы задали прямой вопрос: может ли диспетчер отказать в помощи ребенку — и везде услышали в ответ категоричное «Нет, конечно!». «С февраля этого года в городе официально работает служба 112, и мы обязаны принять и зафиксировать любое сообщение, — говорит Сергей Краско, начальник ГОиЧС и депутат Горсобрания. — Звонки пишутся автоматически».
В Клинической больнице №8 признаются: случай в песчаном карьере был из ряда вон выходящий и после той трагедии медики, конечно, сделали выводы. «И хотя много лет прошло — мы вспоминаем ту историю, — говорит Владимир Петров, главврач больницы и депутат Горсобрания. — Таких случаев у нас больше не повторялось. На детские вызовы выезжаем, диспетчеры у нас опытные. Хотя проблема административных границ актуальна до сих пор. Просить помощи могут тут и с Киевки, и из соседнего района — например, на Протве или из Белкино, где формально уже граница другого муниципального образования».
50 звонков шалости
Чего греха таить, иногда дети действительно балуются, звоня в скорую. «Как-то позвонил мальчик лет пяти, — вспоминает Петров. — Говорит, что истекает кровью, взрослых рядом нет. Диспетчер обратила внимание на то, что ребенок говорил о своих «ранениях» спокойным голосом, но на вызов машину отправила. В итоге — у мальчика все хорошо, он просто в квартире был один, и у него разыгралась фантазия».
Притупляют ли внимание диспетчеров подобные вызовы? Очень может быть. Тем более, что ложных вызовов — много. Даже очень много! В обнинской службе 112 называют конкретные цифры: за неделю из почти 1 000 звонков — 400 ложных, из них 50 — это детская шалость. «Мы не жалуемся ни в коем случае, однако призываем к взаимной ответственности, — говорит Сергей Краско. — Звонков много, это может отвлекать и притуплять внимание. Кроме того, если вы займете линию — кто-то с реальной бедой не сможет до нас дозвониться».
Иногда помощь экстренных служб вообще не нужна
На днях в российских СМИ прозвучала новость про американских спасателей: двухлетний ребенок позвонил в службу спасения и пожаловался, что не может... надеть штанишки. И спасатели поехали помогать! Делать им просто нечего — скажете вы. А если подумать: вдруг с родителями малыша что-то случилось, а малыш толком не может сообщить о проблеме? Собственно говоря, полиция выехала проверить, все ли в порядке с мамой.
И в Обнинске тоже такие случаи были. 5- и 7-летние брат с сестрой сидели дома одни. Номера родителей малыши не помнят. Позвонили в 112 — там дежурные успокаивали малышей до прихода родителей. Все обошлось.
«У нас правило таково: если звонит ребенок и сообщает о чем-то серьезном, мы просим сперва позвать кого-то из взрослых, — рассказывает Сергей Краско. — Если их нет рядом — просим указать свой адрес, уточнить, что случилось. Если нужна помощь — выезжаем. Но, откровенно говоря, обычно она не нужна».
«Чаще всего детскую шалость можно вычислить, — рассказывают диспетчеры службы 112. — Мы вслушиваемся, что происходит «на заднем плане». Если кто-то хихикает — вызов явно ложный. Если с одного и того же номера нам подряд поступают разные жалобы — то с сердцем плохо, то пожар — это тоже, скорее всего, детская шалость. Мы все равно передаем сообщения в скорую и пожарную, но с пометкой, что вероятность ложного вызова высока... Часто родители дают ребенку поиграть с телефоном. Но в 112 можно дозвониться даже когда не ловит сеть или отсутствует сим-карта. Дети часто так звонят нам».
Из тысяч сообщений
Отчего же тогда происходят такие случаи, когда экстренная служба не верит? За карельского диспетчера никто не скажет — только он сам. Это с одной стороны. С другой — чего греха таить, ресурсы у экстренных служб не безграничны — существуют свои инструкции, и вызовы так или иначе сортируются. У той же скорой помощи есть свои категории срочности: понятно, что падение человека с высоты и ДТП всегда будут приоритетнее, чем высокая температура... Где-то внимание может отвлечь ложный звонок — один, второй, третий... Но и в скорой помощи, и в службе 112 считают: карельский случай, увы, это урок для всех. И никогда не нужно зарекаться. Чтобы, не дай Бог, не пропустить среди тысяч звонков один, который для кого-то может станет последним.
Виктория СТАСЕВИЧ
