Никто, кроме нас

Мы беседовали с ним накануне Дня ВДВ.
В январе этого года Амур принял самое сложное решение в жизни — подписать контракт и отправиться добровольцем в зону специальной военной операции. «Все случилось одним днем, — говорит мужчина. — Мой друг на работе сказал, что уходит на фронт вместе с товарищем. Я пошел за ними».

Дома осталась беременная жена и двое детей — мальчик и девочка. Изменить решение Амура было нельзя: «Супруга спросила, может ли она как-то повлиять. Я ответил однозначно — нет». Ей оставалось лишь принять волю любимого.

Быстрые сборы — Амур служил срочную службу и знал, что может пригодиться «за ленточкой». Оттуда в Рязань. «Я попал в войска ВДВ. Еще в Рязани познакомился с бойцами, которые по сей день идут со мной плечом к плечу, — продолжает боец. — В жизни мне не особо везло с надежными друзьями. Но война подарила мне людей, с которыми я навсегда связал свою судьбу — честных, справедливых, искренних и отважных».

Целыми стаями

Уже в феврале десантник прибыл к месту службы. Точка горячая — Крынки — село на самом берегу Днепра. Парни потихоньку обустроили быт — построили блиндаж, разведали местность. Тогда они ничего не знали о войне. Как признается боец, романтизировали действительность. Но вскоре все изменилось.

Первое боевое задание — необходимо занять новые позиции. Прежде чем добраться до точки, нужно пройти «дорогу смерти» — ее постоянно атакуют дроны-камикадзе ВСУ. По обочинам — сгоревшая техника, в небе — угроза. Пройти и остаться в живых — уже большое чудо.

Прибыв на позицию, бойцы поняли — за ними следит «стая птиц». Парни стали маневрировать, но враг уже поставил цель — уничтожить наших бойцов, и начал сбрасывать кассеты. Взрыв за взрывом. «Это похоже на салют. Завораживающее зрелище, — вспоминает боец. — Но вместе с этим я испытал парализующий страх. Такого прежде в моей жизни не было».

Группу бойцов посекло осколками. Эвакуация. Оттуда — в госпиталь. Неделя на восстановление. И вновь к «нулю» — так называется линия боевого соприкосновения. После ранения у группы Амура была возможность 5 дней не ходить на боевые задания, чтобы прийти в себя. «Ночью к нам пришел командир и сказал, что нужно четыре человека «на ноль». Выезжать немедленно. Добровольцев не оказалось, — говорит десантник. — Мы переглянулись с Кубой — боевым товарищем — он тоже попал под кассетный обстрел — решили, что пойдем. К нам присоединились Есенин и Гром».

«Я попрощался»

Едва восстановившиеся бойцы вновь выдвинулись в Крынки. Враг встречал их. «Стая птиц» ВСУ снова над головами, и дроны-камикадзе стали атаковать. «Мне казалось, что ситуация безвыходная — ты слышишь жужжание беспилотников. Понимаешь, что смерть рядом. Она дышит тебе в спину, леденит затылок», — говорит Амур. Парни были, как на ладони у врага. Но решили, что будут бороться: с собственной слабостью, судьбой и смертью: «Мы чудом выжили. Но вновь ранило всех, — говорит боец. — Кубе осколок раздробил челюсть — миллиметром ниже, он бы рассек гортань и убил бы его. Есенину разорвало голень. Меня и Грома тоже ранило в ноги».

Гром сам идти не мог. Амур спас его: перебинтовал, но нефопам — сильное обезболивающее — вкалывать не стал: «Гром решил, что будет терпеть боль. Потому что каждая секунда была на счету».

Вновь госпиталь. Жене о ранении Амур ничего говорить не стал — главным для бойца все это время было ее спокойствие. Ведь они ждали сына. «Я говорил ей, что все еще нахожусь на боевом задании, — продолжает боец. — Конечно, потом она узнала. Ругалась. Но понимала, что делал я это лишь для того, чтобы она не переживала».

Порядочно и честно

После двух ранений Амур понял: война заставляет быть не только отважным, но и всегда помнить о том, что дома тебя ждут. Ведь родные люди — та самая «рука спасения».

«Уйти на фронт, оставив дома семью, эгоистично. Но еще эгоистичней отсиживаться, делая вид, что судьба Родины тебя не касается. Сложно примирить внутри себя эти две противоборствующие части. Но по-другому никак».

Амур делает свое дело. Порядочно. Честно. Отважно. Как подобает настоящему воину. Русскому солдату. Он уже стал замкомандира взвода. И теперь в ответе не только за себя, но и за судьбы десятков бойцов. «Решить, кто отправится на очередное задание — трудно. Но с опытом понимаешь, кто на что способен. Кто сможет выстоять и не сломаться».

После взятия Крынок нашими бойцами, появился новый — в буквальном смысле — рубикон. Острова на Днепре. В дельте реки идут ожесточенные бои. Парни, находясь по колено в воде, с трудом вырывают окопы из-за постоянно проступающей влаги, вязнут в грязи. Неделями сидят без еды и питьевой воды под палящим солнцем. Но надежно защищают свои рубежи и продолжают продвигаться вперед, не оставляя шансов ВСУ — нельзя снова пустить врага на наш берег. Иначе ему откроется прямая дорога на Крым.

За спиной — мой дом

«Победа точно будет за нами, — говорит Амур. — Потому что мы знаем, ради кого воюем. И знаем, как жесток враг. Телами наших погибших бойцов они укрепляют свои блиндажи. Издеваются над нашими парнями в плену. Говорить об этом я не стану. Но поверьте, такое простить нельзя. На другом берегу — не просто враг. Это демон».

Как говорит боец, важность победы для него сейчас обрела новые смыслы — после рождения третьего ребенка. Малышу меньше недели. Он похож на отца. Амур перерезал пуповину, а после — стоял над маленьким свертком в цветастой пеленке около часа — внутри все перевернулось. «Вместе с ним заново родился я. Он — счастье», — говорит боец. А в голове Амура мысли о неизбежной разлуке с семьей. От них щемит сердце. Но выбора нет. Нужно вновь покинуть дом. И теперь сделать это еще тяжелее: «Оставлять родных больнее, чем вытащить осколок снаряда из ноги, — говорит десантник. — Я вернусь. Потому что мне есть, ради чего жить».