Глядя на молодого обнинца в гражданском, нельзя и подумать, что он прошел через самый настоящий ад. Широкая улыбка, искренний смех — все так, словно смерть не дышала бойцу в затылок.

Концентрация боли

Иван отправился в зону проведения СВО добровольцем в октябре прошлого года. «Силком меня никто не тащил, — говорит боец. — Это было мое взвешенное решение». Тогда он попал в штурмовой отряд на Купянском направлении. Первое боевое задание: необходимо захватить окоп — там укрывался враг. 22 бойца выдвинулись на позиции.

Двигались рано утром, когда солнце еще не взошло — это время суток считается самым безопасным для передвижения. «Мы шли по открытой местности через минное поле, подошли к лесу. И тут началось», — вспоминает Дамбо.

Враг начал массированный обстрел. «Тогда я впервые услышал, как работает артиллерия. Громкий взрыв в небе. А после него — десятки таких же хлопков». Это были кассетные боеприпасы. Дамбо упал на землю и закрыл голову руками.

Взрывы затихли. Но тишина не наступила. На смену грохоту снарядов пришел вопль. «Парням оторвало ноги, — вспоминает Иван. — Мне казалось, что я попал в ад. Такой сильной была концентрация этой всеобщей боли».

Впереди Бог

Осколок от кассетного боеприпаса попал в ногу и самому Ивану. Он затянул жгут, вколол себе ампулу пропофола — сильнодействующего обезболивающего. Когда боль чуть притупилась, а разум прояснился, понял: нужно эвакуироваться.

4 оставшихся в живых бойца начали отступление. Шли, то и дело теряя сознание, подбадривая друг друга. Дойдя до минного поля, поняли: есть только один шанс выжить: «Сзади — враг. Справа — мины. Слева — гаубицы ВСУ. Идти можно лишь вперед, но там мы, как на ладони у вражьих «птичек», — говорит Дамбо. — Мы смогли. Дошли до точки эвакуации. Я вспомнил слова командира перед штурмом. Он говорил: если хотя бы четверо бойцов смогут вернуться обратно, значит, впереди шел Бог. Так и было. Нас вернулось лишь четверо из двух десятков».

Свой среди своих

Месяц в госпитале в Луганске. А после — вновь на позиции. Дамбо назначили командиром взвода. Теперь он был в ответе не только за себя, но и за боевых товарищей. «В январе нас отправили на очередное задание, — продолжает Иван. — Необходимо было занять позиции в одной из деревень, оккупированных врагом». 6 человек разделились на две группы: первая двинулась в ангар, а группа Ивана — в подвал дома. Парни заняли позиции. На следующее утро — украинский штурм. «Пулеметчики и артиллеристы ВСУ обстреливали ангар 8 часов кряду. Когда все стихло, я пытался выйти на связь с товарищами, которые оставались на другой позиции. Никто не ответил».

Ночь тишины. А с рассветом — вновь вражеский обстрел. В подвале у бойцов закончилась вода. Подкрепления не было, как не было и связи. Тогда Дамбо принимает решение добежать до ангара — это около 300 метров — там провизия и вода. «Я зашел в здание, думая, что оно пусто — людей там быть не должно, — продолжает Иван. — Но передо мной стояло около 15-ти экипированных бойцов с нацеленными на меня винтовками».

Дамбо не понимал, кто перед ним: «Мы все славяне на одно лицо. Поэтому распознать, русские это или украинцы, было невозможно. Оказалось, это наши парни. Они пришли на подмогу, чтобы отразить штурм. Только воды у них тоже не было».

«Я не хочу быть»

Несколько дней Иван оставался в ангаре, выйти было невозможно. Враг не унимался — обстрел за обстрелом без остановок. От жажды изнывали все: «Мы собирали конденсат со стен в пластиковые бутылки, а потом — выливали эти капли в общую банку. Так протянули день».

Но бойцы Дамбо оставались в подвале без воды. «Я взял маленькую бутылку и выдвинулся к своим». Снайперская пуля врага попала Ивану в колено, разорвав артерию. Он кубарем свалился в подвал. «Ни разу в жизни я не испытывал такой боли. Оказал себе первую помощь, но боль не стихала. Впервые в моей голове появилась мысль: хочу застрелиться». Как признается боец, от рокового шага его спасло одно — товарищи, которые хотели жить. А без него их шансы были равны нулю.

Живая вода

Прошло еще два дня. Дамбо с бойцами несколько раз пытались выйти из подвала. Одного ранило — снарядом раздробило плечо. От постоянных обстрелов вход в подвал завалило. Выбирались долго и тяжело. Измученные жаждой, обессиленные, раненые бойцы шли вперед. «Я перетянул ногу настолько сильно, что она не сгибалась. Ослабить жгут было нельзя. Иначе не дошел бы. И подвел бы команду».

Дорога лежала через болото. «Это было не просто болото. А наш шанс остаться в живых». Дойдя до трясины, бойцы принялись жадно пить воду — грязную, зеленую. На несколько мгновений им казалось, что боль ушла, а раны затянулись.

«Мы были готовы упасть и остаться там насовсем. После первого глотка я испытал ни с чем несравнимое чувство. Будто в нирване».

Шаг за шагом группа пробиралась сквозь топи. В ледяной воде у Ивана отказала нога, он начал тонуть. Его спас товарищ. «Я беспрестанно молился. Потому что ничего другого не оставалось. Я не верил, что мы сможем выжить». Несколько остановок на пути. Почти сутки в дороге. «Когда мы увидели подмогу — группу эвакуации — я чуть не упал. Внутри будто закончилась батарейка. Ад позади. Мы живы».

Верный выбор

В луганском госпитале Дамбо подлатали. «Пока я лежал в больнице, в интернете познакомился с девушкой. Она живет в Москве. Мы общались в течение двух месяцев исключительно по телефону. Я знал, что меня должны были отправить в Россию для дальнейшей реабилитации. И мечтал лишь об одном — чтобы точкой этой стала столица».

Так и получилось. Поезд из Луганска прибыл в Москву. Иван попал в столичный госпиталь. Заветное желание встретиться с возлюбленной вот-вот претворится в жизнь. Разведав больничную обстановку, перешел к действиям: «По ночам я сбегал из госпиталя через забор, чтобы увидеть ее, — с особым трепетом говорит боец. — Парни в палате прикрывали меня перед санитарками».

Сейчас кавалер Ордена Мужества восстанавливается, чтобы с новыми силами отправиться «за ленточку». Теперь шрам почти во всю ногу служит вечным напоминанием о том, как он смог побороть самого себя, хотя хотел сдаться судьбе. О том, как мог погибнуть, но выбрал борьбу. «Я выбрал жизнь и получил намного больше: обрел себя, встретил любовь, понял, что счастье может заключаться в глотке воды. И я знаю, что мы победим. Потому что знаем цену жизни».