А дома весь год Александра ждали супруга и маленький сынишка — ему чуть больше трех лет. «Каждый раз, когда я еду «на ноль», единственное, о чем думаю — это об Илюшке», — говорит Гулевич. Сын как две капли воды похож на отца. Лютый старается звонить ему каждый день, чтобы тот не забыл папу. «Когда закончится война, и я вернусь домой, буду посвящать ему все то время, что забрал у сына, приняв решение уйти на спецоперацию. Надеюсь, он будет гордиться мной».
Пульс в висках
Может показаться, что быть фронтовым водителем не так уж и опасно: знай себе ездишь по дорогам и отвозишь парням в пункты временной дислокации все необходимое. Но это только на первый взгляд так. На деле же профессию фронтового водителя, работающего на «передке», по степени риска можно сравнить с боевой работой штурмовиков, прорывающих оборону врага.
Все внимание бойца, сидящего за рулем «Патриота», сосредоточено на дороге, покрытой выбоинами и воронками. Он пытается их объезжать, не сбавляя скорости, но получается плохо: дорога — сплошь лунный пейзаж. «Медлить нельзя, — говорит боец. — Секунда может стоить жизни». Чтобы оказаться в безопасности, Лютому нужно проехать около пяти километров по «дороге смерти», над которой в любой момент могут появиться вражеские «эфпивишки». На обочинах ржавеют остовы сожженных машин. «Каждый раз молюсь Богу, а в висках пульсирует: если мне повезет, я не окажусь в числе водителей, что были за рулем этих машин».
Не друзья, а братья
Лютый ушел на фронт добровольцем в сентябре прошлого года. Как признается сам, это желание зрело в нем давно. Как водится, боец ни с кем не советовался. Жену поставил перед фактом. «Я просто хочу, чтобы мои родители и мой сын жили в светлом мире, где нет места таким уродам, как те, с кем нам сегодня приходится воевать, — объясняет боец. — Страшно мне не было ни тогда, когда я уходил, ни сейчас. Знал, что еду не в пионерлагерь. И точно знаю, что вернусь домой».
Глядя на молодого мужчину в «мультикаме», понимаешь — в его словах нет ни капли преувеличения: он сдержан и молчалив. «До войны я был взрывным, — смеется Гулевич. — Сейчас изменилось все: представление о жизни, о мире, о Боге, о любви и о друзьях». О последних Лютый говорит с особенной теплотой: «Там нет друзей. Есть братья. Это совсем другой уровень отношений. С ними не страшен ни один враг».
Ад — это другие
О тех, с кем нашим десантникам приходится воевать на берегу Днепра, Лютый говорит однозначно: «Враг серьезный. Сильный, обученный, высокомотивированный. Они — оскотинившиеся русские. Похожи на нас, но живут другим». Не раз Гулевичу приходилось перевозить пленных из рядов ВСУшников. И он убеждался в своей правде все больше. «Они воюют отчаянно, но при сдаче в плен говорят все, что угодно, лишь бы выжить: сдают координаты и позиции своих частей, закладывают командиров. А до тех пор, пока не почувствуют страха смерти, клянут русских, на чем свет стоит, — говорит боец. — Понятно, что конфликт зрел давно, а в 2022 году просто прорвалась эта плотина между двумя некогда похожими мирами. Русских несколько десятков лет назад сделали врагами Украины. В этой идеологии и невежестве выросло не одно поколение людей. Поэтому, когда говорят, что мы братья, которые стреляют друг в друга, я с этим не согласен. Мы на лицо похожи. Но внутри совсем разные».
За рекой гремит
Десантник уверен: исход войны предопределен. Мы победим. «Никто вам не скажет, когда это закончится. Но наши парни стоят за каждый клочок земли не на жизнь, а на смерть», — продолжает боец. В Крынках и дальше к Днепру, где служит Гулевич, погибло много наших бойцов. А среди живых лишь единицы, кто ни разу не был ранен: «Многие парни «выбывают» в госпиталь после боев на островах в дельте Днепра. Сейчас это самая горячая точка на нашем направлении».
За небольшими островами находится остров Белогрудый, а уже за ним — Большой Потемкин, где концентрируются диверсионные группы ВСУ. Они сразу попадают под наблюдение разведчиков ВДВ. В свою очередь, диверсанты занимают частные дома и дачи на островах, оттуда ведут наблюдение за российским берегом. Наружу ВСУшники выходят редко: прячутся. «Обстановка достаточно накаленная. Почти каждый день, чаще — в ночное время, боевики Киева «обозначают себя», — говорит Лютый.
Несколько дней назад разведчики, с которыми Лютый служит в одной роте, попали под обстрел. Во время боевого задания в посадку прорвался вражеский танк и прицельно бил по блиндажам наших десантников. «Чудом все остались живы, — говорит Гулевич. — Если бы в момент обстрела парни оказались вблизи «бунгало», уже были бы 200».
А теперь не о героическом, а о будничном.
Сейчас у разведроты на Херсонском направлении не осталось почти ничего. Банально, нет спальных мешков, не говоря уже о необходимых для работы дронах наблюдения, благодаря которым и отслеживаются все передвижения украинских головорезов. И Лютый просит о помощи: не для себя, а для своих боевых товарищей, с которыми плечом к плечу проходит этот путь: «Моя «Вика» на ходу, а вот парням нужна помощь».
В сборе средств для разведки с Херсонского направления нам помогает обнинский волонтер Владимир Захарьин. С начала спецоперации он выезжал «за ленту» более 25 раз, чтобы доставить гуманитарную помощь парням на всем протяжении фронта. За это он был номинирован на конкурс «Человек года» и стал его лауреатом. Не раз ездил и в подразделение, где служит Лютый, чтобы передать весточку из родного края для парней — в этом подразделении воюет много обнинцев. А еще там есть парни из Боровского и Жуковского районов. Им всем нужна помощь. Авторитет Владимира Захарьина — гарантия того, что средства пойдут по назначению. Все отчеты о потраченных средствах будут предоставлены.
ПОМОЩЬ РАЗВЕДЧИКАМ НА ХЕРСОНСКОМ НАПРАВЛЕНИИ ФРОНТА
Перевод: ПАО «Сбербанк» с пометкой «Для разведроты»
Номер карты: 4817760273812424
Получатель: Владимир Борисович З.
