Стена памяти «Сигнала» — совершенно уникальная история. Нигде в Обнинске нет ничего подобного: почти четверть века у проходной сотрудников встречает мемориал в честь защитников Родины, которые воевали на фронтах Великой Отечественной. На нем 166 фамилий работников завода и их родных. У постамента живые цветы и горящие свечи…
На переломе
Начиналось все в самые трудные для «Сигнала» годы, на переломе эпох. Председатель профкома Валерий Шнейдерман вышел с предложением: «Пора увековечить память о наших ветеранах, о тех, кто воевал за Родину». Времена для завода стояли отчаянные, он буквально балансировал на грани банкротства. Страну раздирали центробежные силы, ее промышленность буквально рвали на куски, а историческую память затаптывали и оплевывали.
Спустя годы мы опомнимся от тогдашнего морока. Внимание к ветеранам, Бессмертный полк, общероссийская акция «Стена памяти», гордость за великий подвиг дедов и прадедов — все это будет. Но только потом. А тогда сделанный вручную красный фанерный щит с фамилиями героев помог заводчанам не пасть окончательно духом: победили в войне — победим и сейчас.
За четверть века на «Сигнале» поменялось буквально все. К нему вернулась былая слава лидера атомного приборостроения, на заводе стало престижно работать, там много молодежи. Что осталось на месте — это Стена памяти. Символ величия страны и несгибаемости духа ее народа.
На алых кирпичах Стены увековечены деды и прадеды сотрудников «Сигнала», которые воевали за Родину
Золотой и алый
Мы стоим у Стены. Ее кирпичики раскрашены в два цвета — золотой и алый. Золотым отмечены работники завода, которые сами прошли через горнило Великой Отечественной. Красный же цвет отдали фронтовикам, родные которых работают на «Сигнале». Именно так строилась Стена памяти. Люди приносили свою личную, семейную историю на завод и возводили из нее, кирпичик за кирпичиком, монумент поклонения подвигу бойцов.
Первый в верхнем ряду — легендарный директор Анатолий Яковлевич Мальский, который и после Победы не мог уйти с символической линии фронта: он ковал ядерный щит страны. В августе 1949 года, уже после Победы, именно Мальский отсчитывал последние секунды перед испытанием советской атомной бомбы: десять, девять, восемь… Тогда наша страна была спасена от атомных бомбардировок.
А заканчивается верхний ряд Андреем Егоровичем Гандюхиным, Он — последний из фронтовиков «Сигнала» — ушел из жизни без малого два года назад. Но этого теплого, замечательного человека — Почетного гражданина Обнинска, председателя ветеранской организации завода — обнинцы вспоминают с особым чувством.
Андрей Гандюхин (слева) и Валентин Родионов (Фото из архива редакции)
Эстафета времен
Однажды у нас в редакции он сказал такие слова: «В свое время ветераны войны, работавшие на заводе, объединились, и мы представляли большую силу. У каждого за плечами — большая история. Трое брали Берлин, наши ветераны защищали Москву, Сталинград, прошли всю Европу… И мы хотим передать эстафетную палочку молодым».
На завод сегодня приходит много молодежи. И к 80-летию Победы родилась мысль расширить Стену памяти. Пусть новые работники тоже расскажут о своих родных, которые защищали Родину. Но как это сделать? Ведь Стена почти заполнена. «Мы решим этот вопрос, — уверенно говорит генеральный директор завода Валентин Родионов. — Ни в коем случае, конечно, не будем разрушать то, что уже сделано, менять традицию, переделывать дизайн. При необходимости просто расширим площадь Стены».
Главный же смысл: у каждого работника «Сигнала» должна быть возможность увековечить память своего защитника не только в семье, но и на заводе.
К слову, у молодежи завода есть еще задумка параллельно сделать интерактивную Стену памяти: транслировать на телеэкран фотографии участников Великой Отечественной — чтобы в коротких строках «родился, воевал, награжден» восставал подвиг каждого.
Повесть о настоящем человеке
Николай Чудинов — фронтовик и ветеран (Фото из семейного архива)
…На золотой табличке Стены читаем имя: Чудинов Николай Николаевич. На заводе он руководил большим автохозяйством — 120 машин, поездки по всей стране, сложнейшая логистика. Сейчас на его месте работает внук — Сергей Гаврилин. «У деда слово было железное. «Да» означало только «да». «Нет» — тоже не свернуть. Если задача поставлена, ее надо выполнять, а не рассуждать. Так привык».
В армию Чудинов пошел в 43-м году. После краткого обучения в Калининском пехотном училище выпускники ехали на фронт. По дороге эшелон разбомбили. Половина погибла, так и не вступив в свой первый бой. Чудинов выжил. Прибыл в 236-й Нерчинский полк. «У меня вчера взводного убили, — встретил младшего лейтенанта командир роты, — принимай взвод разведки». Через месяц, во время знаменитой Корсунь-Шевченковской операции, в которой Красная армия разгромила фашистов на Украине, Чудинов получил приказ занять ж/д узел. Ночью поднялись в атаку и натолкнулись на жестокий огонь врага. Осколки противопехотной мины на всю жизнь остались в теле Николая — в голове, колене, а еще он лишился глаза. Но в госпитале пробыл недолго. Уже через три месяца вернулся в свою часть, чтобы воевать до Победы. Только победа для него пришла не 9, а 12 мая, после освобождения Праги.
«Дед рассказывал, как они на танках ночью сумели проскочить Прагу и встать с другой стороны города щитом, через который к американцам прорывались эсэсовцы. Попасть к советским бойцам они ни за что не хотели — понимали, что прощения не будет. Это были самые кровопролитные бои, по воспоминаниям деда».
О войне Чудинов говорить не любил, ордена и медали носил редко. Слишком много боли вместили фронтовые будни. Однажды в Польше шли в наступление, а вражеский пулеметчик с высоты просто косил наших бойцов. Вот разведчиков и послали в обход, чтобы «снять» пулемет. Подкрались по незаметной балке, схватили в лежке стрелка во власовской форме, а тот взмолился: «Ребятки, не трогайте меня, я ж свой, с Курщины». В глазах Николая аж потемнело…
На «Сигнал» Чудинова позвал сам Мальский. Дело в том, что в 53-м году демобилизованного Николая вновь призвали в армию. Он командовал автобатом, строил средмашевские атомные города. Однажды на учениях по эвакуации смог вывезти население Свердловска‑45 за несколько часов. В это было трудно поверить, и Мальский даже вызвал командование автобата к себе, чтобы выяснить детали. И запомнил Чудинова: такому можно доверить любое дело.
«Когда я думаю о том, через что пришлось пройти деду и другим фронтовикам, я поражаюсь, из чего, из какой стали были сделаны эти люди, — признается Гаврилин. — Многие не вернулись. А оставшиеся в живых — такие, как мой дед, очень любили жизнь. Он был очень настоящий, как и все они».
Он погиб подо Ржевом
Василий Лукьянов (слева) и Иван Воробьев (Фото из семейного архива)
У ведущего инженера «Сигнала» по качеству Светланы Игнатовой на Стене красная табличка. Когда десять лет назад мемориал обновляли, она рассказала о своих родных. Один ее прадед, Иван Васильевич Воробьев, погиб подо Ржевом. Сначала пришло письмо: мол, без вести пропал. А потом приехал командир, и места надежде не осталось: он рассказал, как все случилось. Другой прадед, Василий Алексеевич Лукьянов, остался в живых, хотя шансов было мало: участвовал в самых кровопролитных сражениях, включая Сталинградскую битву. Дед тоже воевал на фронтах Великой Отечественной, и даже после ее окончания боролся с ее смертоносным эхом: в Балтийском море было установлено почти 70 тысяч морских мин, и их надо было обезвредить.
В семье Светланы сражались несколько поколений. И она вспоминает об этом каждый день, проходя мимо своего красного кирпичика.
Знаем и помним
Валентин Балин (Фото из семейного архива)
А кирпичика от Владимира Дегтярева на Стене памяти еще нет, хотя он мечтает его туда поместить. На завод Владимир пришел инженером всего два года назад. Сам он из Хабаровска, учился в московском Станкине, и ему, еще студенту, предложили попробовать свои силы на «Сигнале».
А семья у него, надо заметить, военная. Как и у Светланы, оба прадеда воевали. Один пропал без вести. Другой — Валентин Андреевич Балин — закончил войну в Германии. Он пошел в ряды Красной Армии 17-летним пацаном в 1943 году. Служил в пехоте. А это до сих пор главная сила в сражении: пока сапог солдата не ступил на землю врага, территория не отвоевана. При освобождении Прибалтики получил шрапнелью осколочные ранения в ногу. И потом до конца жизни не только прихрамывал, но и мучился от постоянных ноющих болей. Но тогда быстро встал в строй и воевал до Победы.
Вернувшись с войны, пошел учителем в школу. А двух своих сыновей воспитал так, что оба стали кадровыми военными. Прадедушка, несмотря на выпавшие на его долю тяжкие испытания, прожил долгую, яркую жизнь: умер не так уж давно, в 90-летнем возрасте. И Дегтярев хорошо его помнит: тот старался во всем видеть светлую сторону. Вспоминал, к примеру, что на фронте у них был кот, которого все любили. «Получается, мало что поменялось, — размышляет Владимир. — Сейчас к нашим ребятам на СВО часто прибиваются осиротевшие коты и собаки, и бойцы о них заботятся, а потом и домой забирают. У наших солдат всегда стойкость в бою идет рука об руку с душевностью после боя».
Хорошо, что мы об этом знаем и помним. Знаем главное о своих героях. И помним, что они сделали.
