Старые магистрали
Суммарно «Теплоснабжение» отвечает примерно за 120 км сетей. Из них больше 70 километров надо, по-хорошему, менять на новые уже сейчас. По нормативам они свое — 25 лет — уже отслужили. Естественно, старые трубы ржавеют, чаще рвутся, а значит, возрастает риск аварий.
Последние капитальные вложения в строительство и обновление сетей закончились примерно в 1985 году. Потом два десятилетия только устраняли порывы. А их, естественно, становилось все больше. И только потом удалось за счет нескольких инвестиционных программ заложить в тариф небольшой резерв на нормальный ремонт. За эти деньги в Обнинске и получалось обновлять около 2,5 километров труб небольшого диаметра, так называемой «соломы».
Эти трубы из-за небольшой толщины стенки страдали от порывов больше всего. «Но от состояния труб маленьких диаметров зависит небольшое количество потребителей, а от состояния магистралей — десятки и сотни объектов. Сейчас акцент планового ремонта переносится на магистрали, — говорит директор «Теплоснабжения» Юрий Шатый. — Такие трубы, естественно, стоят дороже, и мы уже не в состоянии «ставить рекорды». Полтора километра поменяем — и уже хорошо».
При ремонте трубы изолируют. Но от внутренней коррозии это не спасает — и не может спасти
Где будут эти полтора километра в следующем году? Уже несколько лет горожане летом наблюдают за работами на ул. Королева. Тепломагистраль длиной 2 км, проложенная от котельной до ул. Гагарина, прослужила 50 лет, на нее «завязано» огромное количество домов и других объектов. И проблем на ней — именно из-за древности — больше, чем на других. Каждый год — 3-4. Хорошо, что не зимой, а летом, после испытания на прочность, так называемой опрессовки. В этом году заменили порядка 300 метров. В следующем году «Теплоснабжение» опять займется ее ремонтом.
Постоянно возникают проблемы и на магистрали по ул. Маркса. В этом «ремонтном сезоне», например, долго ремонтировали трубы у Маркса, 49, Маркса, 77 и Маркса, 88. Здесь также заменили порядка 300 метров. «Эта трасса чуть поновее, чем на Королева, ей «всего» 40 лет, — говорит Юрий Шатый. — Но у нее много «родовых травм». Ее изначально построили не совсем качественно. Каждый год там находятся новые и новые проблемы. Примерно такая же история на окружной линии в 51-м квартале».
И это только самые крупные, самые проблемные участки. А ведь есть и другие худые трубы, которые надо бы заменить — да денег на это нет.
Ремонт «по состоянию»
Не самая простая ситуация и с остальным тепловым хозяйством. Например, уже пришло время ремонтировать «электрическую часть» предприятия — менять кабели, трансформаторы, вводные высоковольтные ячейки, системы защиты и автоматики. Требует внимания и вспомогательное оборудование котельной: фильтры, баки, дымовая труба, само здание. «Действительно, если котлы в более-менее приличном состоянии, они прошли через капремонт, то значительная часть остального оборудования его не видела с момента строительства», — признает Юрий Шатый.
Котлам, надо сказать, повезло. В начале 2000-х, когда в город пошли первые «наукоградские» деньги, на них отремонтировали три самых мощных котла. В том, что они уже продержались два межремонтных срока (10 лет между капитальными ремонтами) — большая заслуга персонала. Но ресурс оборудования не бесконечен. Стоимость же замены одного котла — 100 млн рублей. Практически столько, сколько в принципе есть у «Теплоснабжения» на все ремонтные работы. И если поменять один котел, ни на что другое денег не останется.
За три года трубы подорожали практически в два раза
«При СССР было понятие планово-предупредительного ремонта, — продолжает Юрий Шатый. — Идея в том, что для каждого вида оборудования расписана периодичность ремонта. Например, насосы каждый год подлежат текущему ремонту, а каждые 8 лет капитальному. Но денег на это у нас не хватало, конечно. Поэтому в стране — не только у нас — процветает такой вид ремонта как «по состоянию». Увидели, что оборудование на ладан дышит, — тогда и занялись им».
Конечно, ремонт «по состоянию» — это тоже повышенный риск разных аварий и нештатных ситуаций. А теплосети — критически важны для жизни всего города.
Деньги на безопасность
Есть у «Теплоснабжения» и другие нужды, по нынешним временам крайне актуальные. В Калужской области введен режим повышенной готовности. И хотя на жизнь обычных людей это не влияет, на критически важных объектах усиливают охрану и антитеррористическую защищенность. «Теплоснабжение» надеется, в частности, модернизировать наружное освещение периметра. Вроде, расходов в общем объеме — на копейки. Но взять их просто так из бюджета предприятия нельзя.
Есть и другие важные мероприятия, которые должны повысить промышленную безопасность. «В тарифе на тепло заложены только средства на модернизацию источников тепловой энергии, а свет в нее включить нельзя»,— говорит Юрий Шатый. Так что сейчас в «Теплоснабжении» ищут деньги на безопасность.
А что с деньгами?
Вообще на ремонт и обновление своего хозяйства сейчас «Теплоснабжение» тратит около 120 млн руб. в год. И просто так эти расходы не увеличить. Мало того, что дорожают сами трубы — цены за три года выросли почти в два раза, так еще и рост расходов на ремонт ограничен законом. «На пять лет нам устанавливают планку операционных расходов — на ремонт и зарплаты.
Сейчас мы как раз в середине этого цикла, — объясняет Юрий Шатый. — В течение этого периода затраты только индексируют на размер официальной инфляции минус 1% — считается, что мы обязаны каждый год сокращать издержки. Выбор в том, что же снижать, зарплаты или ремонт, сложный».
Простая математика
А сколько надо денег, чтобы ремонты вывести в хороший темп? Обновление теплосетей стоит — при нынешних ценах — 6,5 млрд рублей, котельной — 2,5 млрд. Итого — 9. Если сформулировать задачу как «обновить все тепловое хозяйство за 50 лет» (это, конечно, гораздо дольше, чем надо по нормативам, но все равно гораздо лучше, чем ситуация сейчас), то каждый год надо вкладывать хотя бы 180 млн руб. Почти в два раза больше, чем сейчас.
При этом, что происходит с инфляцией, все видят — а значит, каждый год сумму надо еще увеличивать.
И света в конце этого «теплового тоннеля» пока не видно.
