В этом году ушел из жизни американский адвокат Виктор Петрович Обнинский, полный тезка своего знаменитого деда, чье имя в 1916 году получила наша железнодорожная станция. Спустя 40 лет ее название перешло на новый город. Американская ветвь потомков Обнинских пресеклась. Об этом «Новая среда» написала накануне Дня города.
А теперь пришло печальное известие из французского городка Гап в предгорьях Альп о смерти троюродного брата американца. Жорж Обнински, сын Александра Глебовича, прислал электронной почтой в администрацию Обнинска сообщение: «…В последние годы жизни он радовался рождению правнуков, которыми он гордился — для него важно было, чтобы сохранился род Обнинских. Я знаю, что он ушел из жизни, очень сожалея о том, что так и не смог побывать в Белкинской усадьбе — в городе Обнинске, который ему очень хотелось увидеть своими глазами….»
Мэр Обнинска Владислав Шапша отправил Жоржу Обнински соболезнования: «Для нашего города ваша фамилия — не пустой звук, мы чтим историю и храним память о людях, чьи судьбы были тесно переплетены с Обнинском. Очень жаль, что ваш отец не смог побывать в нашем городе, однако мы верим и надеемся, что его потомки ещё не раз станут нашими почётными гостями. Завершив долгий жизненный путь, пусть этот скромный и честный человек покоится с миром».
Эмигрант поневоле
Последним владельцем Белкино был Борис Петрович Обнинский, родной брат Виктора Петровича, покончившего с собой в 1916 году. Борис Петрович, судебный следователь по профессии, в первые революционные месяцы укрывался с семьей в родовом поместье. Осенью 1918 года Обнинский и его 17-летний сын Глеб чудом избежали ареста. Кем-то предупрежденные, они тайно покинули Белкино.
Они добрались до Крыма. Глеб, вступив в Белую армию, около года воевал на юге России. Его наградили Георгиевским крестом 4-й степени «за отличие в деле и беспримерную храбрость». Когда Красная армия ворвалась в Крым, Глебу удалось эвакуироваться из Севастополя в Стамбул. А отец, на свою беду, остался, и в 1921 году его расстреляли.
Через несколько лет скитаний Глеб в 1924 году осел во Франции. Там женился на беженке из России, через год у них родился сын Александр.
Александр Обнински
Родным языком мальчика стал русский. По-французски он заговорил, когда пошел в школу. В 1939-м новая родина признала его своим гражданином — по месту рождения. А отец гражданином Франции так и не стал.
В 1940-м немцы оккупировали Францию. Глеба Петровича угнали в Германию, где тот работал шофером. А подросший сын Александр в 1943-м вступил в ряды Сопротивления — помогал партизанам. После освобождения Франции англо-американскими войсками он получил диплом Национального комитета вольных стрелков. В нем написано: «Тому, кто оказывал помощь и содействие вольным стрелкам и партизанам во время войны за освобождение страны, рискуя жизнью и имуществом. Имеет право на признание освобожденной родины».
Вскоре его призвали в армию. Служил на аэродроме. Однажды, в 1945-м, приехал к матери на побывку. После чего произошла потрясающая история с письмом.
Сын уехал к месту службы, а та написала ему письмо: «Дорогой Шура! Посылаю тебе твою продовольственную карточку, которую ты забыл взять, а у меня она лежит без дела… Проходит ли твой кашель? Если ты кашляешь по-прежнему, иди к врачу…»
Прошли десятилетия. И вдруг телефонный звонок: «Вы проходили воинскую службу на базе Истр в 1945 году? У меня есть письмо, адресованное Алексу Обнински». Затем звонивший объяснил, что отвез на перетяжку два кресла, купленных когда-то у антиквара. А обивщик мебели нашел это письмо под тканью. Оказалось, что мать Александра не отправила письмо сыну, а конверт потерялся в складках кресла. Потом она продала мебель антиквару. Вот так письмо дошло до адресата спустя 45 лет…
Александр Обнински стал бизнесменом, имел фирму по продаже молочных изделий, был дважды женат. От первого брака родился сын Мишель (1947), от второго — Жорж (1955).
Александр в 1995 году приезжал в Россию, в Москву. О том, что есть город Обнинск, он узнал позже. Очень хотел посетить, но не судьба.
А его младший сын Жорж дважды был у нас в гостях. Приглашали его и на юбилей города. Но он не поехал — ухаживал за умирающим отцом.
