Жительница Обнинска, инвалид второй группы, несколько лет пытается найти деньги, положенные, как она считает, в банк на ее имя.

Маргарита Павловна — инвалид второй группы. Она пережила обоих своих детей — старший сын умер, младший трагически погиб, оставив маленького ребенка, страдающего аутизмом. И так уж случилось, что позаботиться о мальчике, кроме бабушки, было некому. Мать имела проблемы с алкоголем, и воспитанием сына занималась постольку поскольку, в свободное от выпивки время. А ведь «особому» ребенку внимания требуется в разы больше, чем здоровому…

Бабушка и рада была бы забрать внука к себе, хотела оформить опеку, но врачи не разрешили — сказали, со здоровьем не шутят, не выдержите такой нагрузки. Так что решила помогать, чем может — брала Максима (имя изменено) к себе, собирала документы, когда требовалось отправить его на реабилитацию, водила на специальные занятия и т.д. Естественно, требовались деньги, и немалые, приходилось просить о помощи. «Находились добрые люди, которые присылали нам разные суммы», — вспоминает Маргарита Павловна. И вот однажды ей сообщили — выслано очередное пожертвование. Женщина отправилась в «Сбербанк». Заодно решила получить компенсацию по счету погибшего сына. В банке, по ее словам, сообщили — мол, вы ее уже сняли. Но Маргарита Павловна была твердо уверена — никаких средств со счета сына она не брала…

Средства от спонсора тоже получить не удалось — женщине объясняли технические подробности, суть которых, по ее словам, сводилась к одному — эти деньги вы взять не можете. Вот если скажете, от кого они пришли, и какая сумма — может быть, сумеем найти. «Благотворители, как правило, не афишируют свои имена, — говорит Маргарита Павловна. — И точные суммы никто не называет. Помните хоккейную команду, погибшую в авиакатастрофе? Так вот, только после смерти их вратаря люди узнали, что он отправлял значительные суммы на помощь одной семье. А до его гибели они не ведали, от кого приходят деньги». Так и Маргарита Павловна не могла назвать ни имени дарителя, ни хотя бы приблизительной суммы.

В общем, с 2010 года бабушка ведет поиск денег. Сейчас Максим уже взрослый, 19 лет, но это только паспортный возраст. Молодой человек остался «вечным ребенком», работать не может, хотя в быту более или менее в состоянии о себе позаботиться. Живет он сейчас с матерью. Она вроде бы взялась за ум, уже три года работает, не пьет. Да и старший внук вырос, выучился, устроился на престижную работу, бабушку не забывает, старается помочь. Так что, к счастью, бедственным положение семьи не назовешь. Но деньги все равно не лишние.

Официальный ответ «Сбербанка» гласит — на имя Маргариты Павловны открыт ряд счетов. Но того, о котором говорит женщина, не обнаружено. В письме подробно расписано движение по счетам, отчет очень подробный, и, как говорят юристы, вполне исчерпывающий. Но это сухие цифры.

И, как обычно бывает в таких ситуациях, человек, не получив максимально полной, живой информации, занялся построением разнообразных теорий. Она вспоминает случай, о котором писала несколько лет назад вся местная пресса: работница банка, пользуясь неграмотностью многих пенсионеров в денежных вопросах, снимала за них часть компенсаций по вкладам. Может быть, и меня обманули, или просто произошла какая-­то ошибка? — задается вопросом пожилая женщина.

Подобных случаев достаточно много, и касаются они всех сфер, не только банковской деятельности. Люди рассчитывают на человеческое отношение, и, получив формальный ответ, остаются в недоумении и копят отрицательные эмоции. Мол, как же так? Это же моя жизнь, моя проблема, это важно, почему меня не слушают, не хотят разобраться в сути вопроса и объяснить так, чтобы я понял? Каждый ждет, что за проблемой, зачастую даже незначительной на взгляд постороннего, разглядят его самого и отнесутся к нему с вниманием и сочувствием.