Старый больной человек не хочет затруднять посторонних, желающих ему помочь. А дети за отцом не ухаживают.

В редакцию позвонила жительница нашего города Вероника Козелецкая из дома №78 по проспекту Маркса и рассказала такую историю. Две недели назад пенсионер из их дома вылил в подъезде ведро с фекалиями. Понятно, что народ пришел в бешенство. Мол, дед хулиганит! Но когда стали разбираться, оказалось, что у 79-летнего старика отключили сантехнику — вроде как из-за ремонта. И тот был вынужден некоторое время вместо унитаза пользоваться ведром. Долго терпел, но когда емкость переполнилась, старый человек решил вылить ее в уличный водосток. Видит он очень плохо, в подъезде споткнулся — и упал вместе с ведром. На этом приключения не закончились. Вечером у старика из-под двери повалил дым. Соседи помчались ему стучать. Тот открыл дверь: «У меня все в порядке! Но почему-то совсем ничего не видно…». Оказалось, пенсионер решил разогреть себе супчик, поставил еду готовиться на плиту и забыл о ней. Суп выгорел, кастрюля расплавилась… Вечером, когда злоключения уже остались позади, Веронике подумалось, что дед остался без ужина — суп-то сгорел! Налила банку куриной лапши, собрала колбаски, сырку и спустилась двумя этажами ниже к старику. «Он так ел, — рассказывает Вероника, — будто из блокадного Ленинграда выехал». С тех пор Вероника каждый день носит ему еду. При виде жареной рыбы дед чуть не прослезился — не помнит, когда в последний раз ел такой «деликатес».

«Иван Николаевич (имя изменено в интересах пожилого человека), — говорила ему Вероника, — мы же не в лесу живем! У нас целый подъезд молодежи, и все на машинах. Ты скажи, что тебе нужно, мы тебе все привезем!». Но дед от всего отказывается: «Вы и так много для меня делаете. Спасибо, что заходите, а то я один очень скучаю». Между тем, у него в квартире полная антисанитария. 79-летний слабовидящий человек квартиру прибрать самостоятельно не в состоянии. Ухаживать за собой тоже не может, а Веронике себя помыть он не разрешает — стесняется. Чувство собственного достоинства у него совершенно не атрофировалось — в шкафу висит военный китель с погонами подполковника.

«Нужно же что–то делать, дед-то наш совершенно без ухода остался! — говорит Вероника. — Сын его время от времени на джипе подкатит, мешок «Роллтонов» завезет и опять в Москву уезжает. А дочь к Ивану Николаевичу вообще носу не кажет!»

Не будь помощи Вероники, совсем плохо бы пришлось, но и эта «идиллия» скоро закончится — она вскоре переезжает на новое место. Кто будет кормить старика? Или он опять «подсядет» на лапшу быстрого приготовления? Кто приведет в порядок квартиру, где живет человек, который из нее не выходит? Да и вообще, в 79 лет человеку нужно ежедневное внимание.

Казалось бы, для Вероники он — посторонний человек. Что ей за дело до чужого деда? Тем более у него здоровые дети, пусть бы они о нем и думали. Но для кого-то слово «милосердие» — не пустой звук…

Мы обратились в военкомат. Описали ситуацию. Там в течение часа выяснили, что по указанному адресу проживает подполковник запаса. Его военная пенсия чуть больше 10 000 руб. Сотрудники пенсионного отдела военкомата серьезно восприняли ситуацию и предложили пенсионеру помощь: «Скажите, что мы можем для вас сделать? Чем помочь?» Тот от помощи отказался. Мол, у него все хорошо, а если что и не так — сын приезжает и помогает. Ему стыдно чужих людей «напрягать».

Тогда мы обратились в службу участковых. Инспектор Сергей Сюртуков в тот же день посетил квартиру и сообщил, что дед «совершенно адекватный», просто он плохо видит. На улицу не выходит, в квартире у него полное безобразие. Старик рассказывает, что пенсию получает сын. Он к нему приезжает из Москвы раз в неделю, привозит ему все необходимое, платит коммунальные платежи. С дочерью, говорит, отношения не сложились.

Адреса и фамилии детей Иван Николаевич хранит в секрете, как партизан. И беспокоить их запрещает... «Дед один пропадет, — делает вывод участковый. — Нужен человек, который будет за ним ухаживать и убираться. Будем искать его детей».

Следующий службой, куда мы обратились, был отдел соцзащиты. Там старика «взяли на карандаш» и обещали выйти на квартиру комиссией в ближайшее же время.

Если гордый дед пустит их в свое жилище. Ведь дееспособный человек, которым, собственно, и является Иван Николаевич, сам определяет — нужна ли ему помощь и какого рода. Конечно, есть еще 88-я статья семейного кодекса, которая обязывает детей заботиться о своих престарелых родителях…

Официальные структуры на наше обращение отреагировали моментально. Но как они могут помочь человеку, который не хочет обременять посторонних и не хочет беспокоить своих собственных детей? Он был военным, офицером. О таких говорят: «Всю жизнь служил Родине». И годы не мешают ему быть офицером и сейчас. Но возраст не позволяет Ивану Николаевичу даже душ принять без посторонней помощи… Зрение подводит — он не видит, чистая рубашка на полке или нет. Чужие люди понимают, что в этой ситуации нельзя сидеть, сложа руки. А его дети? Которым, очевидно, достанется квартира старика? Что они рассказывают своим детям об их деде? И какую они себе готовят старость? И проблема тут не у Ивана Николаевича, который был и остается человеком. Проблема у его детей…