Выпускник детского дома — сирота при живых родителях — живет без света из-­за долгов своих родственников.

Евгений Перлов, чья мать была лишена родительских прав из-­за пьянства, вернулся домой из детского дома. Условия ужасные — в квартире по причине многолетнего долга за коммунальные услуги отключен свет.

Живет Женя сейчас неважно. «Собираюсь утром на работу в потемках, возвращаюсь домой с работы — уже темно. Живу при свечах», — рассказывает молодой человек. И так — уже несколько месяцев.

Когда ему было 4 года, мать из-­за пьянства лишили родительских прав. Всего у мамы Оксаны семеро детей, шестерых государство у нее забрало, а сегодня, 18 января, начнется очередной судебный процесс — ее хотят лишить родительских прав в отношении последней годовалой дочки.

Женя до 9 лет находился в обнинском детдоме, потом в бетлицком. Когда ему исполнилось 18 лет, его направили в специальное училище для сирот в Тарусу получать профессию. Там он выучился на столяра и приехал в Обнинск, в «отчий дом».

Когда входишь туда, в нос ударяет резкая вонь общественного туалета. Кругом антисанитария: грязь, тараканы, на полу валяются какие-­то тюфяки и одеяла. Перлов поясняет: «У моей тети, которая здесь живет, сожитель — таджик. Он приводит сюда своих друзей. Бывает, на кухне их ночует человек шесть, прямо на полу». Он сообщал об этом в полицию. Но результат нулевой — таджики все равно возвращаются.

А вот и комната Перлова. «Когда я сюда вернулся, здесь не было даже оконных рам, — рассказывает Женя. — Зачем их сняли и куда дели, не знаю. Я поставил рамы, поклеил в комнате обои, друг Дима помог». В комнате — два самодельных лежака, тумбочка, полка с книжками, стол, а на столе — новенький ноутбук. «В кредит купил, — объясняет Женя. — Два месяца еще выплачивать осталось. Мне его Дима заряжает у себя дома». А из потолка торчит электрический провод, на нем даже патрона для лампочки нет — незачем, электричество отрубили еще несколько лет назад.

«Долг этой квартиры за жилищно-­коммунальные услуги превышает 200 тыс. руб. — комментирует директор УКОСК Алексей Попов. — Поэтому мы вынуждены были отключить электроэнергию. Обратно квартира будет подключена, когда люди, в ней живущие, погасят долги».

Ситуация, казалось бы, патовая. У самого Евгения Перлова долгов за электричество нет — его много лет не было дома. Но и светом он пользоваться не может — квартира обесточена на совершенно законном основании. Парню попыталась помочь правозащитница, депутат городского Собрания Татьяна Котляр— через суд. Правда, суд в конце декабря вынес двоякое решение: у Перлова теперь будет свой лицевой счет, и ему предстоит платить только за себя. Но в требовании дать в квартиру электроэнергию суд отказал. А разве справедливо, что молодой парень, которого жизнь и так уже наказала ни за что ни про что — судьбу его легкой никак не назовешь, опять вынужден страдать за чужие грехи и платить по чужим счетам?

Неужели ничего нельзя сделать? Мы с этим вопросом обратились к директору УКОСК Алексею Попову. Оказывается, можно. Алексей Павлович согласился помочь: «В принципе, техническая возможность провести свет только в комнату Перлова имеется. Но в этом случае он должен оплатить работу, материалы и регулярно оплачивать потребленную электроэнергию по счетчику».

Мы сообщили об этом Евгению — тот обрадовался. И, возможно, ко времени выхода номера газеты в его комнату свет уже дадут.

Казалось, в этой истории можно было бы поставить точку, но есть нюансы. Как пояснила начальник отдела по организации опеки и попечительства Татьяна Струкова, Евгению Перлову предлагались различные временные варианты улучшения его жилищных условий. Например, временно переселиться в областной центр постинтернатного сопровождения — он не захотел. Тогда ему предложили комнату в общежитии в Обнинске, тоже отказался. Значит, что­-то парня удерживает в «родовом гнезде», и это «что­-то» важнее, чем отсутствие электричества. Сейчас он, кстати, включен в список детей-­сирот, нуждающихся в отдельном жилье. И велика вероятность, что через какое­-то время получит бюджетные деньги на покупку квартиры.

Еще деталь. Пока сироте не исполнится 18 лет, государственные учреждения, в которых он находится, оплачивают коммунальные услуги за воспитанника — квартира или ее часть за ним сохраняется, а за отопление и содержание жилья надо платить. Когда же Перлов стал совершеннолетним, но еще два года учился в Тарусе, ему на эти цели стали давать 500 руб. ежемесячно, чтобы платил сам. Но, со словТатьяны Струковой, он этого не сделал ни разу. Так что, возможно, небольшая доля его личной вины в том, что света в квартире нет, имеется. Впрочем, так ли она велика по сравнению с испытаниями, выпавшими на его долю?