Вызов поступил рано утром 26 марта. Требовалось констатировать смерть 40-летнего мужчины. Квартира была из разряда «нехороших», вызовы оттуда поступали и раньше, и медики знали, что там может быть овчарка. Врач «скорой» зашла в помещение. Собаку увели в другую комнату. Затем потребовались документы умершего, дверь открыли, собака вырвалась, бросилась на врача, повалила на диван. Снять форменную куртку женщина не успела — это ее и спасло.
«В первый момент появилась четкая мысль — пришла моя смерть, — вспоминает Вера Ивановна. — Было очень страшно, но я каким-то чудом достала мобильник и позвонила в полицию. Я кричала в трубку: «Помогите, я врач, на вызове, на меня напала овчарка». Назвала адрес. В ответ меня попросили… назвать номер телефона».
Какой-то мужчина пытался оттащить животное, но безуспешно, собака вырывалась и снова бросалась на врача. Порвала джинсы и ботинки, прокусила ногу, хватала за лицо и грудь, но, к счастью, не сильно, скорее, прикусывала, а не рвала всерьез. Вышла хозяйка собаки — на вид не слишком трезвая, с двумя «фингалами». Никаких попыток отозвать животное не предприняла. Неизвестно, чем бы все закончилось, — куртка хоть и толстая, но полностью защитить от укусов не могла — однако врач сумела схватить с дивана подушку и бросить в сторону. Собака отвлеклась всего на несколько секунд. Этого времени хватило, чтобы выскочить за дверь. В общем, все по принципу «помоги себе сам».
Полиция… так и не приехала. Врач, как дисциплинированный человек, позвонила туда сама. Сказала, что не может ждать: ей нужно в приемный покой обработать раны, сделать прививки. Через некоторое время все же раздался звонок. Женщина-участковая спросила: мол, когда придете писать заявление? Вера
Ивановна ответила: я звонила и просила о помощи на вызове, когда меня грызла собака. Мне нужна была помощь, а не разбирательства.
Врач не собирается жаловаться — не тот человек, который будет требовать наказания, разбирательств, извинений. Она работает на «скорой» больше сорока
лет, и всегда были хорошие отношения с сотрудниками полиции, на вызовы они реагировали четко, никогда не отказывали в помощи, немедленно выезжали. Тем более, она всегда испытывала уважение к сотрудникам полиции: брат много лет проработал в милиции, сейчас там служит сын. Ей хотелось бы только одного — чтобы ушло чувство беззащитности, которое появилось после этого случая. И вернулась уверенность, с которой она счастливо прожила много лет: если что-то случится на работе, «люди в погонах» обязательно помогут.
