«Я совсем немного опоздал родиться, — с большим сожалением признался почетный профессор ИАТЭ и Почетный гражданин Обнинска Юрий Казанский. — Будь я на два-три года старше, я бы оказался среди ближайших сподвижников Лейпунского».
Не эпизод
Совет проходил в ДК ФЭИ. Зал там большой, но был он полон — обсуждали наследие легендарного АИЛа. Его идеи, воплощенные в сегодняшних технологиях ФЭИ, позволяют атомной отрасли России держать уверенное лидерство на планете. Часто во время научных докладов на заседании НТС звучала короткая ремарка: «Конкурирующих проектов такого уровня в мире нет».
А слушатели тем временем все еще переживали только что прошедшее событие — открытие памятника Лейпунскому прямо у проходной ФЭИ. Скульптор Салават Щербаков подошел к работе с большим трепетом, смог понять масштаб личности великого ученого: «Открытый, порой ироничный, но очень глубокий человек». Таким он и предстает перед нами в бронзе. За спиной — самые важные проекты: наземные установки, космические ядерные двигатели, атомные подводные лодки. А сам ученый только что закончил писать на доске свою крылатую фразу: «Быстрые реакторы — это не эпизод в развитии науки и техники, а будущее атомной энергетики». Сегодня это тысячу крат верно.
Генеральный директор ФЭИ Андрей Лебезов накануне открытия памятника сильно нервничал: «По прогнозу мороз, а мы пригласили ветеранов». Но мороз не помешал — светило солнце, люди пришли с живыми цветами. А самое трогательное — покрывало с памятника сняли два больших ученых, два соратника Лейпунского — Георгий Тошинский и Юрий Казанский. На двоих им 188 лет, но они продолжают творить, преподавать, давать консультации. Какие люди — глыбы!
▲ Зал ДК ФЭИ во время НТС был полон
Про цветы, деревья и замыкание топливного цикла
Но вернемся в зал НТС. Кто-то вспомнил образные слова академика Харитона: «Многие выращивают цветы. Лейпунский выращивал деревья». Что называется, в точку. То, что руководитель института заложил в 50-60-е годы, сегодня стало не просто базой развития ФЭИ, сделав его научным руководителем всего быстрого направления Росатома. Все гораздо масштабней: быстрые реакторы — самая перспективная линия развития атомной энергетики в мире. И с этой аксиомой никто не спорит.
А началось все в 1949 году. На территории будущего Обнинска разместили Лабораторию «В» — прообраз нынешнего Физико-энергетического института. И определили ей одну задачу — «создание урановой самодвижущейся машины». Руководство атомного проекта тогда думало о двигателях для кораблей и подводных лодок. 12 декабря 1949 года Лейпунский пишет Курчатову докладную записку. На четырех рукописных страницах он спрогнозировал достижение высокого коэффициента воспроизводства в системах с быстрыми нейтронами. И уже в начале 1950 года было решено делать исследовательский стенд БР-1. Это стало точкой отсчета для сегодняшних грандиозных проектов.
На Белоярской станции сейчас работают два крупных промышленных энергоблока БН-600 и БН-800 на натриевом теплоносителе. Работают без аварий, надежно, в БН-800 с прошлого года загружают МОКС-топливо, и ничего похожего в мире нет: отработанное топливо превращается в сырье для водо-водяных АЭС, ядерный топливный цикл замыкается. Уже проектируется промышленный БН-1200М — в 2025 году начнется его сооружение там же, на Белоярке. А в Димитровграде строят уникальную машину МБИР — многоцелевой исследовательский реактор. Ничего похожего в мире нет!
Потереть нос у лодки
Можно долго перечислять направления, которым дал жизнь Лейпунский. Он обогнал свое время на десятилетия. Впрочем, на НТС не только пели хвалу великому АИЛу, но и обсуждали серьезные городские проблемы. Казалось бы, сейчас в науку с удовольствием идут молодые ученые. Времена, когда был риск исчезновения критических знаний из-за того, что их просто некому было передать, давно ушли. Но кадров все равно не хватает.
И еще — нужна среда. Чтобы Обнинск был пропитан стремлением к научному познанию, чтобы горожане этим воздухом дышали с раннего детства. И тут кстати пришлась зарождающаяся традиция, о которой «по секрету» рассказали на открытии памятника: если хочется стать в два раза умнее, надо потереть нос подводной лодки за спиной ученого. Мы проверяли — он уже немножечко стал блестеть. Похоже, горожане тянутся к знаниям и науке, в том числе и атомной. А значит, будущие главы, связанные с научным наследием Лейпунского, еще только предстоит написать.
