Казанскому 87 лет. Он Почетный гражданин города, первый ректор ИАТЭ, профессор. Регалий и званий у него достаточно, и они известны. А вот что действительно поражает — до сих пор сам водит машину.

«Однажды в этом году меня останавливают. Подходит инспектор. Спрашивает: у вас все в порядке? — рассказывает Юрий Алексеевич. — Да, — отвечаю, — все в порядке. — А на ваши права можно взглянуть? — Пожалуйста. Вдруг слышу хохот — это гаишники изучают мой документ. Им стало весело от моего возраста. Возвращая права, инспектор еще раз поинтересовался, все ли у меня в порядке». Казанский продолжает: «Знаете, чего сильно боюсь? Что мне в очередной раз права не продлят. А без машины я не буду успевать, куда мне надо. Как жить тогда?»

«Пудопроказ»

Но жизнь продолжается, и впереди — Новый год. Бой курантов Юрий Алексеевич встретит не дома — отправится с женой Людмилой в гости. Когда-то в их компании было человек двадцать, сейчас много меньше — всем за 80. Телевизор им нужен только для того, чтобы по традиции послушать президента и звон часов Спасской башни. А главное — в общении. «Людмила Исакова, одна из наших очень энергичных дам, которая до сих пор катается на горных лыжах, недавно съездила в Индию. Я думаю, она интересно расскажет о своем путешествии», — надеется Казанский.

Они знают друг друга десятки лет. Долгие годы компанию объединяла группа «Пудопроказ». В ее названии — первые буквы фамилий. И каких фамилий! Виктор Пупко, Владимир Долгов, Юрий Прохоров, Юрий Казанский, каждый из них — величина. Квартет загодя готовил часовую аудиозапись на обычном магнитофоне. Что это было? Радиопередача? Капустник? Ученые не задумывались над определением жанра, главное, чтобы было весело.

«Сценарии были самые разнообразные: острополитические, сказочные, бытовые, — вспоминает Юрий Алексеевич. — Пудопроказники сочиняли и исполняли стихи, пели песни, Пупко и Долгов обладали тонким слухом и хорошо пели, а Прохоров на полном серьезе порой браковал запись и требовал дубля — все слушались! Я по нескольку раз переписывал заставки, произнося голосом Левитана: «Говорит и показывает Обнинск, работают все радиостанции Советского Союза!».

Бывало, приглашали на запись кого-то из нашей компании, просили их произнести некоторые фразы и монтировали из них фантастические диалоги. А еще Пупко отлично пародировал Брежнева, он обладал отличными подражательными способностями. Представляете, лет двадцать мы этим занимались, выкраивая время в конце года, когда кроме всего прочего наваливаются всякие отчеты. Все пудопроказники занимали ответственные должности, были очень занятыми людьми».

Магнитофонные записи сохранились. Но, как считает Казанский, они уже не интересны, потому что время безвозвратно ушло: «Они напоминают мне гербарий, где приколоты булавками красивые бабочки, не имеющие общего с тем, что было»…

Новые книги

Жизнь продолжается. Казанский занят с утра до ночи. В ИАТЭ читает лекции по курсам «Ядерные технологии» и «Физическая теория ядерных реакторов». С одной стороны, сдать ему экзамен легко, с другой — трудно. «Я очень строго спрашиваю, издеваюсь, — говорит о себе Юрий Алексеевич. — Но оценки ставлю хорошие. «Двоек» почти не бывает. Зачем мне тратить время на пересдачу? У меня его нет».

Много времени уходит на журнал «Ядерная энергетика», Казанский — его главный редактор. Он рассказывает, что у московского руководства МИФИ есть ревность к журналу: «В Обнинске такое издание есть, а в Москве нет». Страсти в связи с присоединением ИАТЭ к МИФИ кипят до сих пор.

— Хочу статью написать «Жил-был институт», — говорит Казанский.

— Может быть, когда совсем перестанете работать?

— Нет, так будет не по совести.

За долгую жизнь он написал несколько монографий, учебных пособий для вузов и даже научно-популярную книжку «Школьнику об энергетике». И это далеко не все. Есть замысел еще двух учебных пособий — Юрий Алексеевич надеется в следующем году написать их вместе с соавторами. А еще хочет заняться воспоминаниями: «Мне не очень нравится, когда мемуарист последовательно излагает свою жизнь на пятистах страницах. Это мало кому интересно. Я попробую описать несколько эпизодов в виде эссе, наброски уже есть».

Эпизоды

«Когда учился на 4-м курсе МИФИ, мы с однокурсником сделали первую в СССР камеру Вильсона непрерывного действия, — отвечает Казанский на вопрос о своих достижениях в науке. — Но мы идиоты были тогда, даже и не думали о публикации. И фотографий не осталось. Сам себе поражаюсь».

Первое, что он делал, начав работать в ФЭИ (тогда еще в лаборатории «В»), — рассчитывал системы безопасности движущихся объектов, оснащенных реакторами, — подводных лодок и космических кораблей. И рассчитал, выведя формулу углового распределения. «Надо было назвать ее своим именем — формулой Казанского, но тогда даже и не думал об этом», — продолжает рассказывать Юрий Алексеевич. Эта работа стала его кандидатской диссертацией, которую он защитил в 29 лет.

Потом его позвали заниматься реакторами на быстрых нейтронах, и Казанский с ходу согласился: «Я подумал: а что я теряю, хотя докторская была почти готова? Ну и что? Зато впереди — экспериментальная работа, пуск новых реакторов, это же здорово!». В 1980 году он прославился на всю мировую атомную энергетику — руководил физическим пуском первого в мире опытно-промышленного реактора на быстрых нейтронах БН-600 на Белоярской АЭС. Все прошло без сучка и задоринки, и советское правительство отметило заслуги Казанского орденом.

Юрий Алексеевич просто не может жить без дела. На вопрос, занимается ли он наукой сейчас, взглянул на меня удивленно: «А разве можно как-то иначе? Попробую объяснить. Я заинтересовался мощностным коэффициентом реактивности реактора. Вместе с Янисом Слекеничсом пришли к выводу — оказывается, его можно измерить и использовать для прогнозирования реактивности. Что это дает? Работать станет проще. Например, надо сбросить мощность реактора на 10%. Для этого не придется делать расчеты — мы предлагаем готовый график. В следующем году опубликуем статью на эту тему».

Правила жизни Юрия Казанского

Я был председателем городского Собрания из интереса, из тщеславия, можно и так сказать. Хотя сейчас оцениваю это как ошибку — нагрузка оказалась слишком большой, я одновременно был ректором ИАТЭ. Знаете что? Погладьте меня по голове, скажите доброе слово, и я все сделаю, даже бесплатно. А обижать меня нельзя — ничего не буду делать.

***

Мне почему-то есть до всего дело. Это и хорошо, и плохо. Мне как-то известная обнинская журналистка Нонна Черных сказала: «Юра, ты в каждой бочке затычка». А что, она права. Мне это нужно, по-другому не могу.

***

Однажды я обидел коллегу. Он любил хвастаться, что из крестьян, часто любил называть себя «архангельским мужиком». Мне это так надоело, что я его резко одернул. А он перестал со мной разговаривать. За что я его обидел? Да ни за что! Я сильно это переживал. Потом извинился перед ним.

***

Очень не хочется умирать. Но любой трезвомыслящий человек знает, чем кончается жизнь. И давайте я вам открою один секрет. Человек никогда не узнает того, что он умер. А поэтому он бессмертен.