Конференц-зал ФЭИ был полон: здесь собрались и руководители научных подразделений, и научные, как их здесь называют аксакалы, и совсем еще молодые ученые: многие хотели спросить первое лицо области о наболевшем.

Губернатор первым делом извинился за небольшое опоздание – перед встречей его дольше запланированного водили по институту и показывали инновационные разработки ФЭИ – и признался: «Я впечатлен: вы не просто делаете уникальные вещи, но работаете на серьезную, дальнюю перспективу. Есть серьезные основания полагать, что сегодня у института есть хорошее будущее». Анатолий Артамонов не постеснялся сравнить ФЭИ с бриллиантом – именно так он оценивает его в масштабах области. Впрочем, вступительная речь длилась недолго – губернатор предложил задавать ему вопросы, и  недостатка в них не было.

Вадим Рудников, замдиректора отделения поисковых исследований: «Недавно мы стали коммерческим предприятием, акционерным обществом. А у акционерного общества главная задача – извлечение прибыли. Как это соотнести с развитием фундаментальной науки? Некоторых сотрудников, причем высококвалифицированных, уже перевели на сокращенную рабочую неделю – в том числе, с рабочим временем 1 час в неделю, и это мало чем отличается от увольнения. Как область может поддержать фундаментальную науку?»

Артамонов. Калужская область – один из немногих регионов страны, который напрямую поддерживает фундаментальную науку, выделяя гранты и предлагая аналогичные инструменты финансовой помощи.

Но если говорить глобально, хочу привести такой пример. Как только мы стали развивать новые производства, как только возрос спрос на инженерные, высокооплачиваемые кадры, молодежь пошла учиться на эти специальности. Соответственно, как только отрасль поставит перед фундаментальной наукой дополнительные вопросы, так на исследования появятся дополнительные деньги. Я вхожу в рабочую группу по подготовке госсовета по импортозамещению, который будет проводиться в Калужской области. А тут как раз прямое попадание – мы никогда не решим проблемы импортозамещения без опоры на фундаментальную науку. Мы должны научиться делать сами те приборы и то оборудование, которым вы пользуетесь сейчас. Без фундаментальной науки это невозможно.

Что до акционирования, у ФЭИ один акционер – государство, и оно не сдаст здесь своих позиций. Новая же форма только расширяет возможность привлечения дополнительных средств – те же кредиты ГНЦ мог привлекать с куда большими сложностями.

Оксана Власова, отделение физической химии и технологий ФЭИ: «Наше отделение и НИФХИ им. Карпова – родственные структуры. Но в сотрудничестве появились сложности. Можно ли оказать содействие в объединении наших структур по науке и производству?»

Артамонов. На протяжении 10 лет я очень серьезно занимаюсь НИФХИ. В свое время я настоял, чтобы его передали из Минобраза в Росатом. Долгое время убеждал, чтобы головную площадку перевели из Москвы в Обнинск, и можно сказать, что этот вопрос наконец-то решен положительно. Следующий шаг – объединение. То самое, о котором вы говорите. Хотя, подчеркну, что окончательное решение – за теми, кто обеспечивает вас работой.

Александр Чибисков: «Сначала я хочу, пользуясь случаем, поблагодарить вас: когда в аптеках пропали болеутоляющие, обратившись лично к вам, я их получил для своей жены, спасибо. А вопрос мой такой: в связи с кризисом стало трудно участвовать в зарубежных конференциях, где происходит обмен опытом с нашими заграничными коллегами. Нельзя ли прописать бюджетной строкой финансирование таких поездок?»

Артамонов. Мы работаем в строгом соответствии с бюджетным кодексом. Бюджетные деньги принадлежат всем налогоплательщикам. Утрированно говоря,  финансировать загранпоездки только ученых ФЭИ или только научных сотрудников областных НИИ нельзя – тогда надо финансировать все командировки для всех предприятий области.

Андрей Говердовский, генеральный директор АО «ГНЦ РФ ФЭИ»: Хочу вмешаться, тут на самом деле проблемы я не вижу. У нас финансируется 600 поездок в год, лично у Александра Николаевича их в прошлом году было шесть. Нужна седьмая – приходите в дирекцию, рассмотрим необходимость.

Георгий Тошинский, советник генерального директора: «К нам в область едет много беженцев из Украины. Говорят, что здесь лучше принимают, чем в других местах. Но вот недавно приехавшей из Мариуполя родственнице, у которой разбомбили дом, пришлось заниматься устройством ребенка в детский сад – потребовалось ехать в Калугу, занимать очередь чуть не с ночи. Неужели ничего нельзя сделать?»

Артамонов. Мы находимся на третьем месте в России по числу приехавших беженцев с Украины – в прошлом году за помощью к нам обратилось 38 тысяч человек. Мы оперативно развернули большое количество центров по их приемке. Но потом поток бегущих от войны жителей стал иссякать, и часть центров мы закрыли. Однако в последнее время мы опять фиксируем рост числа беженцев, придется вновь разворачивать центры при муниципалитетах, чтобы снять ту проблему, о которой вы говорите.

Александр Кулиш, младший научный сотрудник: «Я взял ипотеку. Квартира – 50 кв. м. Нас с женой и ребенком трое. Если бы квартира оказалась больше, и на человека приходилось не менее 18 кв. м (такова социальная норма жилья), я мог бы претендовать на погашение первоначального взноса. А так – всего из-за четырех метров – уже не могу. Разве это справедливо?»

Артамонов. Эти самые 18 метров на человека – не случайность. Если жилья приходится меньше, то человек попадает в разряд нуждающихся.  Получается, бюджет участвует в решении его жилищной проблемы, а он опять становится нуждающимся в жилье. Это неправильно. Наверное, стоило бы в этом случае присмотреть квартиру чуть побольше. А лучше бы – родить еще двух детей, мы бы вообще взяли все выплаты на себя.

Хочу также добавить, что мне адресуют немало вопросов по поводу помощи молодым семьям в решении жилищной проблемы. Часто люди обижаются: почему программа помощи ограничивает возраст 35-ю годами? Почему, если уже 36, то это не молодая семья? Наверное, тут может быть много подходов. И с точки зрения, например, 60-летнего человека и 50 лет – это молодость. Но прежде, напомню, ограничение было куда жестче: молодая семья – до 25 лет. Потом порог сдвинули до 26, позже – до 30, до 35… Думаю, даже если сдвигать еще дальше, все равно найдутся люди, которые не вписываются в заявленные критерии.

Говердовский. Нелишним будет тут сказать, что ФЭИ выделяет по специальной программе 40 млн в год на ипотеку, в программе участвует 200 наших сотрудников.

Юрий Конобеев, советник генерального директора : «Хочу предложить для решения энергетической проблемы построить в Калужской области реактор малой мощности, чтобы потом тиражировать эту технологию по стране».

Артамонов. Я был сторонником такого подхода, однако глава Росатома Сергей Владиленович Кириенко принял решение, что с точки зрения безопасности для этих целей больше подходит Димитровград – он дальше от Москвы, которая сегодня фактически подошла к Обнинску.

Елена Сердунь, начальник отдела: «Планирует ли Калужская область войти в число территорий опережающего развития? Будете ли вы участвовать в развитии направления ядерной медицины, совместного у ФЭИ и МРНЦ?»

Артамонов. В число территорий опережающего развития мы уже входим. Что до ядерной медицины, я занимаюсь ею в приложении к МРНЦ и ФЭИ самым пристальным образом вот уже несколько лет. То, что МРНЦ вошел в состав национального медицинского центра и стал в нем головным институтом, - это результат нашего большого труда. Буду работать в этом направлении и дальше.

Наталья КОШЕЛЕВА

Фото Дарьи СТРОГАНОВОЙ