Именно в этот день в здании бывшего Подольского артиллерийского училища, в котором сейчас располагается Центральный архив Министерства обороны, намечено чтение первого драфта сценария.

Поскольку фильм предполагается делать максимально правдивым и точным с исторической точки зрения, сценаристы не могут ограничиться изу-чением архивных документов, встречами с родственниками и так далее. Нужно поработать на месте: побывать в дотах, изучить дислокацию, провести рекогносцировку на местности, вооружившись картами, схемами и воспоминаниями самих курсантов.

Благо, в местном музее их немало. В письмах курсантов попадаются щемящие душу фрагменты, которые, несмотря на всю их правдивость, абсолютно кинематографичны. 5-летняя девочка в красном пальтишке шагает по улице. Одна. Вокруг свистят пули, взбивают пыль на дороге, но ей не страшно. Она же не знает, что идет война и что пуля не похожа на пчелку. Ее хватают на руки и прыгают вместе в безо-пасное место. «Мамка где?» — строго спрашивает спасший ребенка боец, сам еще мальчишка. «В бомбоубежище пошла», — спокойно отвечает девочка. Мол, вчера ходила в магазин, сегодня — в бомбоубежище. Что такого?

Или такая история. Абсолютно оглушенный снарядами боец в окопе. Спина болит — внутри семь осколков. Боец остался один. Всех остальных убило. Затишье. Он пробирается к своим. В легкой шинельке, а мороз, несмотря на октябрь, уже не отпускает. По дороге натыкается на разбитый лагерь с полевой кухней. Внутри — замерзший гороховый суп. Погрыз его — сил прибавилось. Можно идти дальше. «Сейчас найду своих, будем опять драться», — другой мысли нет.

…А когда все это переносишь на развороченные доты, которые отыскали поисковики из отряда «Ильинский патруль», когда смотришь изнутри укреплений на поле и дорогу, по которым шли фашистские танки, то как-то по-новому воспринимаешь события октября 41-го.

Именно в наших местах победоносная фашистская армия наткнулась на заслон, о котором не могла помыслить. К Ильинскому рубежу фашисты шли, не думая о сопротивлении. Они уже приготовили форму для парада в Москве и собирались надеть ее в советской столице через день, максимум — через два. Но 3,5 тысячи мальчишек почти две недели стояли на рубеже насмерть, заставив противника уважительно склонить голову: «Доблестные красные юнкера! — говорилось в немецких листовках. — Вы мужественно сражались, но теперь ваше сопротивление потеряло смысл. Через день-два мы войдем в Москву. Вы настоящие солдаты. Мы уважаем ваш героизм. Переходите на нашу сторону».

Генеральный продюсер фильма Игорь Угольников называет такие моменты «звенящей историей». И именно о ней будет новый фильм. Честный. Правдивый. О нашей земле.