Мы же предлагаем проследить, как мирный атом, родившись в Обнинске, шел по стране, зажигая новые и новые атомные станции. Мы расскажем о каждой. Этот проект «Новой среды» так и называется — «Путь мирного атома».
Едва погрузившись в эту тему, мы нашли столько нового и интересного, что не можем не поделиться с читателями. Каждая российская АЭС уникальна — нет ни одного штампа. А начнем мы, конечно, с Обнинска. И прежде всего попытаемся развенчать устойчивые мифы, которые сложились вокруг нее.
Путь мирного атома на планете Земля начался ровно 70 лет назад. И начался он в Обнинске, которого, впрочем, тогда еще не было на карте нашей страны. Казалось бы, вся эта история писана-переписана. Все события запротоколированы вплоть до секунд. До сих пор живы их участники. Опубликована масса воспоминаний. Есть несметная куча документов. Так что по всем канонам никаких белых пятен в запуске Первой в мире АЭС нет и быть не может.
Но — парадоксальная вещь! — мифы о ней, где вымысел перемешан и с правдивыми эпизодами, и с откровенной ложью, не только живы до сих пор, но и продолжают множиться. И, наверное, сейчас самое время поставить окончательные точки над i в истории о том, как страна, разрушенная тяжелейшей войной, смогла в немыслимо короткие сроки развернуть планету к миру. И произошло это в 100 километрах от Москвы, там, где сегодня в атомном проекте XXI века работает первый наукоград Обнинск.
Миф №1. Первую АЭС и весь Старый город построили пленные немцы.
До сих пор то и дело приходится слышать от горожан рассказы, что, мол, прекрасные здания в стиле сталинского ампира на нижнем Ленина возводили пленные немцы. И атомную станцию построили — тоже они. Причем передаются эти рассказы из поколения в поколение. Между тем это вымысел чистой воды. Никаких пленных немцев на нашей территории не было.
А кто же занимался строительством? С 1946 года здесь работала огромная армия советских заключенных. Три тысячи человек! Объект был секретным, находился на особом контроле. А потому тут не было ни осужденных по политическим приговорам, ни разного рода грабителей или воров в законе. Отбирали тех, кто получил срок по «бытовым» статьям — например, за опоздание на работу или нарушение трудовой дисциплины. Люди это были работящие, имели, как правило, строительную специальность. После выхода на свободу многие становились передовиками, получали награды от советской власти.
На объекте были организованы два лагеря — мужской и женский, что доставляло огромную головную боль охране — солдатам войсковой части МВД: в заборе между зонами то и дело возникали дыры. В конце концов женский лагерь убрали. Сам же объект был обнесен колючей проволокой, въезд — через КПП и шлагбаум. Многие думают, что охранялся только тот участок, который сегодня обнесен забором ФЭИ. Это не так, закрытая территория простиралась чуть ли не до станции Обнинское.
Руководил секретным объектом полковник Петр Захаров с огромным инженерно-строительным опытом, потом его сменил однофамилец Дмитрий Захаров. Специалисты — инженеры, техники, электрики, крановщики — тоже были все советские, их собирали со всей страны. А насколько важен был этот объект, говорит, к примеру, такой факт. Именно в это время в Москве возводился главный корпус МГУ. Часть строителей оттуда сняли и отправили сюда.
Так что нет, не строили немцы ничего в Обнинске — ни Старого города, ни тем более атомной станции. И не было тут никаких немецких строителей.
А вот ученые из Германии действительно работали на объекте, впрочем, довольно непродолжительное время.
Красивые дома в Старом городе в стиле сталинского ампира пленные немцы не строили. Их вообще здесь не было
Миф №2. Теоретические основы строительства и работы Первой атомной и остальных станций СССР заложили немецкие ученые, которые работали в Обнинске.
«Ноги» у этого мифа понятно, откуда растут. Немецкие специалисты и в самом деле жили и работали на территории будущего Обнинска, в Лаборатории «В». Только вот к строительству и пуску Первой атомной их труды никакого отношения не имели.
Главным среди немецких ученых был профессор Хайнц Позе, ученый-атомщик. Он приехал в будущий Обнинск в 1946 году, а за ним сюда доставили еще три десятка немецких специалистов: физиков, инженеров, лаборантов, механиков и даже стеклодувов. Но ни реакторщиков, ни теплофизиков среди них не было.
По работе немцы контактировали с советскими учеными, а ведь те — бывшие фронтовики, только что вернувшиеся с войны. Конечно, германские специалисты ни в коей мере не были гитлеровцами. Но и забыть о тяжелейших боях и непомерной цене, что заплатила наша страна в борьбе с фашистской Германией, было невозможно. Тем не менее, советские спецы вели себя очень корректно. А вот наши дети, играя в войну, всегда побеждали немецких. Тут водораздел был жестче.
Уже тогда над большим миром вновь сгустились тучи. Человечество увидело мощь ядерного оружия и содрогнулось — в августе 1945 года США сбросили атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки. И не было никаких сомнений, куда будет направлен следующий удар. К слову, первый план удара по СССР «Пинчер» (в переводе — клещи) появился в 1946 году и предполагал сброс 50 атомных бомб на 20 советских городов.
Поэтому еще в августе 45-го в СССР создали Первое главное управление под контролем Берии для «строительства атомно-энергетических установок и разработки атомной бомбы». Энергетические реакторы тогда связывали исключительно с военной тематикой — для подводного флота, авиации или наработки бомбового материала. Научным руководителем атомного проекта был Игорь Курчатов. А в работу над ним включили множество научных объектов — лабораторию «В» в будущем Обнинске в их числе. Курировал ее профессор Александр Лейпунский.
А что же конкретно здесь делали немцы? Они изучали диффузию нейтронов, собирали ионизационные счетчики, изготавливали радиоактивные препараты и т.п. Это была важная работа, но к будущей атомной энергетике она имела очень отдаленное отношение. После того, как в 1949 году СССР создал атомную бомбу и установил ядерный паритет с США, был улажен вопрос об отъезде немцев из лаборатории «В» в Сухуми. Это случилось еще до принятия в 1951 году решения о строительстве АЭС. Научным руководителем проекта по созданию Первой в мире АЭС, согласно этому постановлению, назначили Дмитрия Блохинцева, а все работы курировал Игорь Курчатов. Так что не могли немцы работать над АЭС. Ни к строительству станции, ни к ее пуску они отношения не имели.
Дмитрий Блохинцев — научный руководитель проекта по созданию АЭС
Спустя много лет Блохинцев — то ли в шутку, то ли всерьез — сравнивал АЭС с самоваром: мол, вместо угля «горит» уран, а пар идет на турбину. Но всегда добавлял, что простота эта кажущаяся: «В атомном реакторе происходит множество сложных процессов, которые, не будучи точно учтены, способны превратить самый увлекательный проект в пустой клочок бумаги…» Предыдущий опыт часто просто не работал, многое приходилось делать с нуля.
Задача пуска Первой в мире АЭС, в первую очередь, была политической. Если Штаты оказались первыми в ядерной угрозе человечеству, то СССР первым показал, как атом должен служить миру. Это произошло в 1954 году. Страна, еще не оправившаяся после самой смертоносной войны в истории человечества, еще голодная и раздетая, смогла победить и здесь. Над задачей работало 54 организации — институты, лаборатории, тресты и заводы. Но главную партию в оркестре под управлением дирижера Курчатова играли в Обнинске.
Миф №3. Первая атомная — на самом деле не первая
Через год, в 1955 году, Дмитрий Блохинцев выступал во Дворце наций в Женеве на первой конференции по мирному использованию атомной энергии. Его доклад поставили первым в повестке дня, и он произвел невиданный фурор. Правила конференции запрещали аплодисменты, но после того, как Блохинцев привел научно-технические факты, тысячная аудитория профессионалов не смогла сдержаться и взорвалась овациями. После Блохинцева на сцену поднялся американский физик-реакторщик Зинн и поздравил советских коллег с успехом. «США в то время не имели атомной станции, сосредоточив свои усилия исключительно на военных аспектах, — писал позже Блохинцев. — Поэтому они не могли представить на конференцию ничего такого, что могло быть соизмеримо с докладом о Первой в мире АЭС. То был наш политический выигрыш».
У специалистов-атомщиков никаких сомнений в первенстве обнинской станции не возникало и не возникает, но, странное дело, нет-нет, да и услышишь в Обнинске рассказ, будто нас все же опередили американцы. В США официально тоже говорят о своем первенстве. А в штате Айдахо на месте для испытаний атомных реакторов висит табличка. На ней по-английски написано «EBR-1. Первая в мире атомная электростанция». На фоне этой таблички с удовольствием фотографируются туристы. Впрочем, на этом ее практическая и доказательная ценность заканчивается.
Что же происходило на самом деле? За три года до рождения обнинской АЭС, 20 декабря 1951 года, специалисты Ливеморской лаборатории запустили на испытательной площадке экспериментальный реактор EBR-1 на быстрых нейтронах. На тот момент экспериментальных реакторов в мире было запущено уже немало. Тут же фокус состоял в том, что к реактору подсоединили четыре лампочки мощностью 200 Вт. И лампочки зажглись. Но в сеть электроэнергию он не передавал, да и задачи такой не ставилось. Так что EBR-1 так и остался исследовательским реактором, какие бы таблички ни красовались на фасаде.
Атомная электростанция — это все же другое. Тут речь идет не об экспериментальной установке, а о полноценном промышленном объекте, встроенном в энергосистему и подающем в нее электроэнергию.
В Лаборатории «В» 9 мая 1954 года в 19 часов 07 минут состоялся физический пуск Первой в мире АЭС. При загрузке 61 топливного канала в активную зону реактора началась самоподдерживающаяся цепная реакция деления ядер урана. Это означало, что все расчеты были верны. Реактор ожил. Победа!
Сразу начались пусконаладочные работы, подготовка к энергетическому пуску станции. На объекте постоянно присутствовали Игорь Курчатов и Ефим Славский. Наконец, 26 июня в 17.45 была открыта задвижка подачи пара на турбогенератор, и он начал вырабатывать электроэнергию от атомного котла. Состоялся энергетический пуск реактора. 27 июня 1954 года Первая в мире АЭС была синхронизирована с сетью Мосэнерго.
В Америке же первую промышленную АЭС запустили лишь четыре года спустя, в 1958 году, это станция Шиппингпорт в Пенсильвании.
Миф №4. Оборудование Первой в мире АЭС создали не в Советском Союзе, а в Германии
Каждый миф рождается не на пустом месте. Так и тут — турбина на первой АЭС действительно была немецкой, изготовленной на заводе MAN, ее у нас любовно называли Маней. Правда, куплена она была еще при царе, долго проработала на одной из московских электростанций, и состояние ее, мягко говоря, было некондиционным. Почему ж не взяли свою и новую? В СССР турбины выпускали мощные, а тут нужна была небольшая, под расчетные параметры пара. Таких уже не делали, а создавать целое производство под одну маленькую турбину было слишком расточительно и по деньгам, и по времени. Старая же мановская турбина доставила спецам немало хлопот. Она оказалась с погнутым валом, и с этим нужно было что-то делать. Пытались отдать ее для исправления на разные заводы, но получили отказ: слишком сложная работа, а уверенности в успехе нет. Делать нечего, взялись сами, на своей площадке — и все получилось!
Пульт управления первой АЭС
Проблем при создании Первой в мире АЭС пришлось решить огромное количество. Главная была связана с созданием работоспособного ТВЭЛа, основного элемента реактора, где, собственно, и происходит ядерная реакция. Над этой проблемой бились три института, но тщетно: ТВЭЛы не выдерживали испытаний. Решить задачу удалось в Лаборатории «В» группе под руководством талантливого инженера-самородка Владимира Малых. На тот момент он не имел даже оконченного высшего образования. После третьего курса МГУ ушел на фронт, где получил тяжелую контузию. После войны Владимира пригласили в Лабораторию «В», и он сделал для науки так много, что получил степень доктора наук, так и не окончив институт.
ТВЭЛ, предложенный Малых, превзошел все необходимые технические требования. На подмосковном заводе в Электростали было налажено их массовое производство.
Владимир Малых решил задачу, над которой тщетно бились три института
Конечно, над созданием Первой АЭС работали не только в Обнинске — это результат труда талантливых ученых и конструкторов из многих НИИ и производственных объединений. Перечислять их все здесь не станем. Скажем одно: все делалось в нашей стране. И по-другому быть не могло. Потому что все делалось впервые.
* * *
Ну, и самое главное. Первая в мире АЭС была построена в рекордно короткие сроки. С момента начала стройки до сдачи ее в эксплуатацию прошло немногим более трех лет. Это тем более невероятно, что решили столь сложную задачу в стране, которая еще не избавилась от послевоенного голода и разрухи. И в сравнении с этим фактом меркнут и испаряются любые мифы…
Автор благодарит за помощь в подготовке материала руководителя музейного комплекса ФЭИ Инну Мохиреву и музейную группу Первой в мире АЭС
#70летПервойвмиреАЭС
