Начало волны

Началось все с семьи Катарины и Дмитрия Миних. В 90-е их родители, этнические немцы, переехали в Германию. Семья Миних была вполне благополучной — Катя работала медсестрой, Дмитрий — фрезеровщиком. Их пятеро детей жили в семье, где основой были христианские ценности, а дома говорили на родном русском языке. Семья попала в жернова ювенальной юстиции — двух старших девочек изъяли из семьи. Трех оставшихся чудом удалось вывезти в Россию. Семья осела в Жуковском районе. Столкнулись с серьезными трудностями по оформлению документов. Полтора года ушло, чтобы получить статус беженцев. Это было в 2017 году.

За четыре года — еще 120

За четыре последующих года приехало еще 120 человек, и все именно с таким «диагнозом» — слишком русские. Между тем, далеко не все были славянами, стали приезжать и настоящие немцы. Беда у всех была одна: семьи лишались детей из-за несогласия родителей с официальной «повесткой» — европейские ценности принимаются далеко не всеми людьми. Но те, кто осмеливаются идти против системы, преследуются. Их истории были просто душераздирающими. Семья Бегрфельд, например, лишилась пятерых детей, старший из них погиб в детском доме. Семья с оставшимися тремя детьми бросилась в бега. Родителей обвинили в похищении собственных детей и ловили по всей Европе. Выдохнуть они смогли только в Калужской области. У еще одной немки, Марины Регель, приехавшей с сыном, ребенка требовали вернуть по линии Интерпола. Наши органы опеки встали на сторону матери.

«Когда мы приехали сюда, я представить не могла, какой поток народа потянется за мной», — рассказывает Екатерина Миних.

Плюс еще 500

500 человек — вот цифры за последние два года. Столько людей обратилось за помощью к Екатерине Миних. Она в 2022 году организовала предприятие «Уникус» для помощи с переездом в нашу страну, сейчас там работает несколько специалистов, одна бы она не справилась. Потому что сегодня к нам едут не только в поисках убежища от людоедской ювенальной юстиции. Для многих Россия сейчас и надежное безопасное место, и страна больших возможностей. Возвращаются на Родину те, кто десятки лет жил за рубежом.

Например, Николай, обосновавшийся в Обнинске, до того 20 лет жил в Германии. Имеет профильное образование, собирается открыть массажный салон. Первое, что его потрясло — что наши граждане имеют бесплатную медицинскую страховку. Второе — что ему не пришлось идти в банк, чтобы получить банковскую карту: «Представляете? Карту банка привезли на дом! Я взял и обычную, и кредитную. И сразу купил себе лыжи, лыжные ботинки, палки и специальные носки. Оказывается, в Обнинске можно на лыжах прямо в центре города кататься!». А еще тут в магазинах сразу предлагают оформить скидочную карточку, и даже перед первой покупкой. И масло массажное вообще без проблем можно купить.

Екатерина и  Николай — наши переселенцы из Германии

47 центнеров с гектара

Клай Карстен приехал в Жуковский район по делам. На встречу с фермером, которому он оказывает консультационные услуги. Сам Карстен уже четыре года руководит фирмой «Пульс природы» в Липецке. Он родился и вырос в Германии. А в конце 70-х приехал в Москву учиться в Тимирязевскую академию. Потом вернулся на родину. «Сейчас в Германии сложно работать в сельском хозяйстве», — рассказывает Карстен. Между тем он агроном, семеновод высокого класса, и очень любит заниматься проблемами правильного земледелия. Так что переехал в Россию окончательно.

И представьте, жуковский фермер, который использует его рекомендации, получил невероятный урожай ржи с гектара — 47 центнеров. Для людей, далеких от сельского хозяйства, эта цифра непонятна. Так вот, в нашей зоне обычно урожайность этой культуры 15–17 центнеров. «Сюда приезжал министр сельского хозяйства, — продолжает Карстен, — очень удивлялся… Говорит, мол, чтобы работать в России в сельском хозяйстве, обязательно нужно знать язык. А я даже фольклор знаю. Как с трактористом говорить, если фольклор не знать?» Жена Карстена — ландшафтный дизайнер, дети — сын и дочь — тоже работают в России.

И огурцы пахнут огурцами

Людмила и  Сергей Грин приехали из Америки. Людмила родилась в Пушкине под Ленинградом. Папа был военный — служил в Германии, Венгрии. Девочка выросла в чужих странах, вышла замуж и уехала в Америку. Там родился ее сын Сергей: «Нам очень хотелось в Россию. Душа просила…» Но первое впечатление о Родине было не из разряда «березка в поле».

«Мы зашли в магазин — а там огромные полки с овощами. Сын купил огурцы — и они пахли настоящими огурцами. Я до сих пор снимаю витрины в магазинах и фото отправляю друзьям». На днях Людмила Грин (она, кстати, поэтесса, пишет на русском) и ее сын получили вид на жительство. Это был большой праздник. Впереди — получение гражданства: «Я хочу, чтобы мои друзья об этом узнали! Не бойтесь! Приезжайте в Россию!»

Они здесь нужны

Все переселенцы отмечают, что в России нет социалки для переселенцев, как в Германии. Но, как считает Екатерина Миних, это правильно: есть руки-ноги — иди, работай! Главное, чтобы можно было официально устроиться на работу, чтобы документы оформлялись не как у нее когда-то — полтора года!

Примеров успешной деятельности русских немцев можно привести немало. И предложений по работе им поступает тоже много. Предлагают не только зарплату, предлагают землю, на которой можно обустроиться. Не обязательно именно здесь, рядом с Обнинском. Только что одна из первых переехавших семей, например, собралась в Анапу, поближе к Русскому морю.