Большая триада ФЭИ превращается в квартет
Корр. Скажите, это правда, что большой ядерной триаде ФЭИ суждено стать квартетом?
Говердовский. Да, наша линейка изотопов для ядерной медицины становится шире. Созданные в ФЭИ полностью отечественные микроисточники с йодом-125 активно используются в операциях брахитерапии: вылечено более сотни тяжело больных людей.
Второй изотоп — иттрий-90 — крайне эффективен при лечении онкологии печени. Сейчас мы с МРНЦ подписываем по нему акт сдачи-приемки работ, на этот проект нам выделен весьма солидный совместный грант от минобрнауки. В следующем году подаем документы на проведение клинических испытаний.
Третью нашу наработку, альфа-излучатель радий-223, условно называют убийцей метастазов: он накапливается как раз в них и разрушает пораженные болезнью зоны. Причем особенно действенен при метастазах в костях, которые приносят неимоверные страдания больным людям.
Что до нового элемента нашего квартета, то это предельно перспективный изотоп, актиний-225. Запрос на него в мире колоссальный — он очень эффективен в борьбе с раком. Но сегодня его в мире производится крайне мало — в сотни раз меньше, чем требуется. Соответственно, и стоимость актиния заоблачная.
Хорошие традиции
Корр. Что же мешает нарастить мощности?
Говердовский. Физики и медики всего мира работают над этим. Например, во Франции уже делается очень мощный ускоритель Rodotron. Планируется, что лет через 5-6 на этой машине будет производиться половина всего мирового актиния.
Корр. У нас ничего подобного нет…
Говердовский. У нас вообще несколько иной подход. Мы не будем строить сверхмощную машину, мы соберем несколько блоков меньшей мощности. Это гораздо проще, эффективней и быстрее. Причем те параметры, на которые мы выходим, должны дать самый чистый в мире препарат актиния-225.
Я уже не говорю, что все, что мы делаем в области ядерной медицины, в разы дешевле того, что предлагают зарубежные партнеры. И это стало хорошей традицией.
А еще одна наша хорошая традиция — мы работаем вместе с врачами, именно они ставят перед физиками задачи. Сейчас занимаемся созданием терапевтического комплекса нового поколения, основанного на использовании лазерных технологий. Идею проекта под названием ФЕМТА предложил руководитель НМИЦ радиологии, академик Андрей Каприн.
Корр. Какие в ФЭИ красивые названия у проектов — реактор РИФМА, терапевтический комплекс ФЕМТА…
Говердовский. Важнейший элемент установки — фемтосекундный лазер. Кстати, принципы, положенные в основу его работы, в этом году отмечены Нобелевской премией по физике. А сформулировал эти фундаментальные принципы возникновения ультракоротких импульсов президент нашей Академии наук Александр Сергеев, под крылом которого в Нижнем Новгороде работал в свое время нынешний нобелевский лауреат Жерар Мору и который, к сожалению, никак не отмечен Нобелевским комитетом. Мир тесен…
Но вернемся к ФЕМТЕ. Лазерный комплекс должен генерировать излучения самых разных типов. И их можно будет использовать в терапии. Это будет компактно, мобильно и в десятки раз дешевле аналогов.
Росатом для четырех китов ФЭИ
Корр. Давайте поговорим о других направлениях ФЭИ. В конце концов, не ядерной медициной единой…
Говердовский. Разумеется. У нас четыре основных направления. Головное — быстрые реакторы. Второе — технология жидких металлов. Третье — конструкционные материалы. И четвертое — прибористика, которая сейчас перерастает в цифровую дозиметрию: она сейчас вызывает максимальный интерес.
И именно в эти четыре направления Госкорпорация «Росатом», изучив наш потенциал и увидев в институте серьезные перспективы создания новых продуктов, приняла решение инвестировать немалые средства. Мы получили поддержку, сравнимую с бюджетом всего Обнинска. В том, что нас так оценил Росатом, что в науке корпорация сделала ставку именно на ФЭИ, я вижу один из главных итогов нашей работы в 2018 году.
Корр. Каким еще запомнится ФЭИ уходящий год?
Говердовский. Во-первых, он показал, что мы можем работать очень эффективно. Наши небольшие коллективы способны создавать уникальные вещи. Например, по нейтронному детектору для Фукусимы — это очень солидный контракт! — у нас работали всего 12 человек.
Во-вторых, 2018 год для нас стал международным. Мы приняли более 40 научных делегаций. У нас побывало несколько сот иностранных ученых, с которыми мы провели переговоры, заключили контракты. Мы вошли в новый многомиллиардный проект — создание Центра ядерной науки и технологий в Боливии. ФЭИ организует в нем четыре научных лаборатории — по основным нашим направлениям. Это пилотный проект, таких центров будет около дюжины по всему миру. И здесь же работают ИАТЭ, Техническая академия Росатома, НИФХИ.
Корр. Практически все основные научные центры Обнинска!
Говердовский. Да. У нас очень плотная кооперация! А еще ФЭИ плодотворно работает с МРНЦ, мы начали сотрудничество с заводом «Сигнал»: будем создавать вместе с ними приборы, которым на рынке нет конкурентов. Нас всех объединяет мысль, что здесь будет Атомное Сколково.
И это третий важный итог года. И для ФЭИ, и для всего Обнинска.
