Лидером командной игры его назвал ветеран института Юрий Сергеевич Юрьев. Определение невероятно точное. Громов — лидер, 22 года был заместителем директора по науке. А задачу создания реакторов для атомных подводных лодок (АПЛ) решала большая команда.
У Обнинска много предметов гордости и славы. У всех на слуху — Первая в мире АЭС. У всех на виду — первая в мире метеомачта 300-метровой высоты. Однако были научно-технические подвиги не менее значимые. Один из них — разработка первого в мире реактора на промежуточных нейтронах со свинцово-висмутовым теплоносителем для подводной лодки.
Громова за это наградили Ленинской (1961 год), а потом и Государственной (1974) премией. А в ядерную физику он попал случайно.
Секретный студент
Велика роль случая в жизни человека. Борис Громов, окончив с приличным аттестатом школу в Рыбинске в 1945 году, мечтал о геологоразведочном институте. А сестра сказала, что в Москве есть и другие интересные вузы. Тогда, в послевоенное время, столица была закрытым городом, требовался пропуск. Чтобы его получить, надо было отправить в вуз заявление, а оттуда посылали вызов на приемные экзамены. Из двух институтов вызов пришел, а из энергетического — нет.
Приехав в Москву, Борис отправился туда выяснять, почему так вышло. Закончилось тем, что в МЭИ его все-таки допустили к экзаменам. На радиотехнический факультет недобрал один балл. Предложили учиться на теплоэнергетическом факультете. Согласился. Вот такая цепь случайностей.
А после первого курса ему, одному из лучших студентов, предложили перейти на новый факультет № 9. Абсолютно секретный. Такой секретный, что конспекты лекций полагалось хранить в особой комнате под охраной, и строго-настрого запрещалось говорить кому-либо, чему учат.
Учили же ядерной физике.
Первая группа — всего 12 человек. Борис Громов в ней — староста. Ветеран ФЭИ Георгий Тошинский, учившийся вместе с ним, вспоминает, что Борис был очень организованным человеком: «Никакой расхлябанности. С хорошими лидерскими способностями. Именно он ввел обычай в общежитии делиться со всеми посылками из дома».
На дипломную практику — тоже стечение обстоятельств — попал в Лабораторию «В» (будущий ФЭИ), прямо к Лейпунскому. 3 января 1951 года.
Портрет Бориса Федоровича Громова висит на стенде Почетных граждан Обнинска в администрации города. Но спроси сегодняшнюю молодежь, что сделал для города и страны этот выдающийся ученый, мало кто ответит. А ведь именно он отвечал за создание реакторов с жидкометаллическим теплоносителем для подводного флота СССР. И были они — лучшими
Главный по лодкам
Александр Ильич сказал прибывшему на практику студенту просто: «Давайте проработаем реактор для атомной подводной лодки в разумных габаритах, разумной мощности, охлаждаемый сплавом свинец-висмут. Посмотрим, что у нас из этого получится. А у вас получится дипломная работа». И это стало делом всей жизни Бориса Громова.
Дело же оказалось непростым, первопроходческим. Таких реакторов никто никогда не делал.
Самые первые АПЛ — американский «Наутилус», советский «Ленинский комсомол» — ходили на водо-водяных реакторах. Расчеты показывали, что если применить реактор с жидкометаллическим теплоносителем, то такая лодка будет лучше по многим параметрам. Лейпунский это видел на много лет вперед, и Громов стал его «правой рукой». А после смерти Александра Ильича в 1972-м — прямым продолжателем его дела. И по сути, и по должности.
В чем же величие Громова как ученого? Сначала в ФЭИ построили стенд 27ВТ — реакторный и турбинный отсеки подводной лодки для испытаний и экспериментов — действующую модель в натуральную величину. Борис Федорович, испытывая установку, многое сделал, чтобы на лодках они работали безо-пасно и надежно. За что он и еще несколько сотрудников ФЭИ получили Ленинскую премию, а через несколько лет — Государственную.
Потом была первая в мире лодка К-27 со свинцово-висмутовым реактором. Потом было шесть уникальнейших подводных кораблей проекта «705» и «705К» с улучшенным реактором — и по сей день не превзойденных по маневренности.
Этот путь был невероятно сложен. Пришлось решать серьезнейшие научные и технические проблемы. Руководство страны требовало, чтобы военно-морской флот имел хорошие подводные корабли. Борис Громов и его команда все сделали, чтобы они появились.
Не только ученый
Как писал в своих воспоминаниях Борис Громов, он был слабым ребенком, хилым. В классе — самым маленьким, все девочки были выше него. А студентом подрос до 172 см, и увлекся волейболом — на всю жизнь. Да так увлекся, что, когда приехал в будущий Обнинск, пропадал на волейбольных площадках — на их месте теперь теннисные корты в Старом городе. «Он был прыгуч, с места прыгал выше метра, — вспоминает ветеран ФЭИ Виталий Новосельский. — В атаке наносил убийственные удары по мячу, не отразишь». И это при совсем не волейбольном росте!
Волейбол — командная игра, и Громов был ее лидером, перворазрядником. Его команда в 50-е годы была чемпионом Калужской области, выступала на межрегиональных соревнованиях. Конечно, чем выше рос Громов как ученый, тем дальше отдалялся от любимой игры. Но не забывал ее — в 90-е годы играл в ветеранских турнирах, пока здоровье позволяло.
А как в семье? «Мы всю жизнь прожили душа в душу», — писала в воспоминаниях его вдова Зоя Ивановна, тоже сотрудница ФЭИ. Он был мягким, спокойным человеком, но абсолютно не приспособленным к быту. Однажды картошку сварил себе… в бидоне.
– Можно ведь было в кастрюльке, быстрее.
– Я даже и не сообразил.
«Он очень не любил спорить, — рассказывает Виталий Новосельский. — Но отстаивал свою точку зрения. Если же согласия не наступало, говорил, что придет время, и жизнь нас рассудит».
Все, кто его помнит, говорят о нем, как об интеллигентнейшем человеке. Даже в мелочах. Когда здоровался, никогда не сокращал имя-отчество, типа «Здрасть, Василь Василич». Всегда — «Здравствуйте, Василий Васильевич». Но близких соратников называл по имени, чем они гордились. При этом всегда на «вы». Ненормативные слова не произносил принципиально. А когда при нем московское начальство «выражалось», всем своим видом показывал свое отношение к «словам».
Еще деталь. Он возглавлял комиссию по оценке студенческой практики в ФЭИ. Студенты же, особенно в 90-е годы, были всякие. А в комиссии сидели «зубры», зачастую недовольные, требовали ставить за практику «неуд». Борис Федорович всегда защищал недорослей: «Они же молодые! Придут к нам работать, поумнеют, всему научатся. Давайте «четверку» поставим».
* * *
В 2018 году Борису Федоровичу Громову по ходатайству дирекции ФЭИ присвоили звание Почетного гражданина Обнинска.
